Отцы Церкви называют покаяние «вторым Крещением», «обновлением Крещения». Через Таинство Крещения мы входим в Церковь, вступаем на путь, ведущий к Царствию Божию. Благодаря второму Крещению - покаянию - человек может слезами раскаяния омыться от греха, восстать от своего падения, исцелиться от ран и продолжить путь к Богу. К сожалению, немногие знают, что есть покаяние, каков его глубочайший смысл, в чем нужно каяться.

Покаяние не является некой юридической процедурой, которая освобождает человека от ощущения вины. Это не формальная исповедь, которую человек зачастую позволяет себе перед великими праздниками. Путь, пройденный блудным сыном, свидетельствует совсем об ином.

Из всего этого следует, что не Богу нужна наша исповедь, а мы нуждаемся в ней. Не нужно думать, что, исповедуясь, мы как бы оказываем некую услугу Богу. Все совсем не так, однако Он, как попечительный Отец, терпеливо, с неиссякаемой любовью ждет нашего обращения.

В этой связи стоит отметить, что если в западных христианских вероисповеданиях на исповеди, формальной и законнической, духовник и кающийся разделены друг от друга некоей ширмой, то в Православной Церкви исповедь осуществляется в непосредственном общении с духовенством, она возможна под духовным руководством, при личных контактах между духовным отцом и его чадами. Надо сказать, что многие исповедуются по обстоятельствам, там, где найдут духовника, и всякий раз у разных священников. Однако следует помнить, что здесь происходит то же самое, что и при телесных болезнях. Если каждый раз менять врача, то и лечение не может быть полноценным. Наш духовник - это единственный, кто знает «историю болезни», наши прежние прегрешения, особенности течения заболевания, - он один может нам эффективно помочь.

Другие люди приспособились, как говорят, иметь «две двери». У них есть постоянный духовник, но когда совершается что-то особо тяжкое, от стыда они избегают исповедоваться своему батюшке и идут к кому-то другому. Такое поведение, конечно, является ребячеством и насмешкой над Таинством. Оно показывает, насколько мы далеки от истинного покаяния.

Итак, необходимо стремиться к тому, чтобы иметь одного духовника, тогда наш путь будет безопаснее. Конечно, бывают ситуации, когда приходится менять священника. Но на это нужно решаться с большой осторожностью, рассудительностью, а главное, после внимательного исследования внутренних причин, побуждающих к подобной перемене.

Билли Грэм

«Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии». Лук. 15, 7

Мы видим, что Иисус Христос требует обращения. Мы видели также, что тремя ступенями обращения являются покаяние, вера и возрождение. Можно спорить о их порядковом значении, но можно согласиться на том, что все они происходят приблизительно одновременно. Отдается ли в этом сознательный отчет или нет, но в критический момент обращения все эти основные переживания единовременно налицо.

Если покаяние можно выразить одним словом, то я выбрал бы слово отречение. «Отречение от чего?» — спросите вы. Ответ тоже может заключаться в одном слове: «от греха». Библия учит, как мы уже видели, что грех является нарушением закона» Грех — это отсутствие всякого авторитета и отрицание всяких обязательств по отношению к Богу. Грех — это принцип зла, вошедший в сад Эдемский, когда Адам и Ева поддались искушению и пали. Со времени этого падения в раю, яд зла растлил всех людей, так что все согрешили, и нет ни единого человека без греха. Грех нарушил наши отношения с Богом и, как следствие этого, расстроил наши отношения друг с другом, и даже самого человека с самим собой.

Очевидно, что мы не можем достигнуть мира с Богом или мира друг с другом, или даже мира внутри себя, с самим собой, до тех пор, пока не будет предпринято что либо против того отвратительного, что ненавидит Бог. Нам сказано, что мы не только должны отвергнуть принцип греха, но должны также отречься от грехов — во множественном числе. Мы должны отречься от мира, от плоти, от диавола. В этом не может быть ни отговорок, ни торговли, компромисса или колебания. Христос требует абсолютного отречения.

Но и в этом опять таки замешан принцип любви, ибо если вы полностью и абсолютно возлюбите Иисуса Христа, вы не пожелаете того, что Он отвергает или ненавидит. Вы автоматически откажетесь от всех грехов вашей жизни, если полностью предадитесь Ему в вере. Поэтому раскаяние и вера идут рука об руку. Вы не можете испытывать подлинного раскаяния без спасительной веры и не можете иметь спасительной веры без подлинного раскаяния.

Слово раскаяние или покаяние, к сожалению, в наши дни не произносится больше с церковных кафедр. Это выражение стало очень непопулярным. Но первая проповедь, произнесенная Иисусом Христом, гласила: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Матф. 4,17). Так возвестил Бог Отец через Своего Сына. Иисус Христос пришел к нам с сердцем, преисполненным любовью и участием, но Он сразу же возгласил и о вине и о грехе. Он призывал людей признать их вину и отвернуться от их безбожия. Он сказал, что покаяние должно произойти прежде, чем Он сможет излить Свою любовь, милость и прощение на людей. Иисус Христос отказывался прикрывать порочность. Он настаивал на вынесении приговора самому себе, на полном повороте от греха. Он настаивал на совершенно новом отношении, прежде чем Он даст откровение о Божьей любви.

Однажды к Иисусу Христу пришли люди и рассказали Ему о галилеянах, кровь которых Пилат смешал с жертвами их, когда римские легионы покоряли восстание в Иудее. Они рассказали Ему также о Силоамской башне, погубившей много человек. Но Иисус Христос возразил: «Думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам но если не покаетесь, все так же погибнете» (Лук. 13, 2-3). Другими словами, Иисус Христос сказал, что независимо от того, погибают ли люди от насилия, несчастного случая или умирают естественной смертью, судьба их остается той же, если они не обратились в покаянии к Богу. До тех пор, пока это не произошло, вера совершенно невозможна. Это не ограничивает милости Божией, но покаяние открывает путь для благодати Божией.

Мы знаем, что спасение основывается исключительно на Божьей благодати. Мы уже видели, что жертвы, обряды или добрые дела никогда не были в состоянии спасти ни одной души. Библия говорит, что ни один человек не оправдан законом в глазах Божиих. Библия учит, что «праведный верою жив будет» (Римл. 1, 17). Спасение, прощение и оправдание основаны исключительно на искупительной жертве Иисуса Христа. Для того, однако, чтобы жертва Христа на кресте стала действительной для каждого отдельного человека, он должен покаяться в грехах и принять верою Христа.

Пророк Иона проповедывал покаяние в Ниневии и Ниневия покаялась.

Пророк Иезекииль проповедывал покаяние, когда сказал: «Посему Я буду судить вас, дом Израи-лев, каждого по путям его, говорит Господь Бог; покайтесь и обратитесь от всех преступлений ваших, чтобы нечестие не было вам преткновением» (Иезек. 18,30).

Великое поручение Иоанна Крестителя заключалось в проповеди покаяния, когда он сказал: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Матф. 3,2).

Покаяние упоминается семьдесят раз в Новом Завете. Иисус Христос сказал: «Если не покаетесь, все так же погибнете» (Лук. 13, 3). В проповеди, произнесенной Петром в день Троицы, он сказал: «Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов» (Деян. 2, 38). Ап. Павел проповедывал то же самое: «Возвещая Иудеям и Еллинам покаяние пред Богом и веру в Господа нашего Иисуса Христа» (Деян. 20,21). Библия говорит, что Бог учит покаянию: «Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться» (Деян. 17, 30). Это повеление. Это категорический приказ. Бог говорит: «Покайтесь — или погибнете!» А вы покаялись? Уверены ли вы вполне в этом?

Что подразумевал Христос под словом покаяние? Почему оно постоянно повторяется в Библии? Если вы посмотрите в современный словарь, то найдете, что покаяние означает «чувство сожаления о чем либо, или упрека себя в чем либо». Но в оригинале греческие и еврейские слова, которые произносил Христос, означают гораздо большее. Они значат гораздо больше, чем только сожаление о соделанном грехе. Библейское слово «покаяние» означает «перемена», «поворот». Это слово силы и действия. Это слово означает полную революцию в человеке. Когда Библия призывает нас покаяться в грехах, то это означает, что мы должны отвернуться от греха, что мы должны сделать полный поворот и пойти по противоположному направлению от греха и всего, чего он касается.

Иисус Христос произнес притчу о блудном сыне, чтобы подчеркнуть то, что Он подразумевал под словом «покаяние». Когда блудный сын раскаялся, он не остался сидеть на месте, сожалея о всех своих грехах. Он не оставался пассивным, бездейственным. Он не продолжал оставаться там, где был, окруженный свиньями. Он встал и пошел! Он направил шаги свои в другом направлении. Он нашел своего отца и покаялся перед ним и тогда получил свою награду.

Слишком многие современные христиане упустили из виду то, что подразумевает Библия, говоря о покаянии. Они думают, что покаяние означает немногим большее, чем, покачивая головой в раздумьи над своими грехами, сказать: «Ах, как жаль, что я так сделал!» — и затем продолжать жить дальше точно так же, как до сих пор.

Покаяние означает «перемена, поворот от чего либо, и движение по новому пути». Сожалеть — это еще не значит покаяться. Иуда упрекал себя и сожалел, но он не раскаялся. Одного внутреннего обновления тоже еще недостаточно. Нет такой пытки, которой вы могли бы подвергнуть свое тело, нет такого приговора, который вы могли бы вынести в своем уме, которые были бы угодны Всемогущему Богу. Наши грехи были искуплены Иисусом Христом на кресте. На нем Он понес наказание за наши грехи, и нет таких страданий, которым бы мы могли подвергнуться для того, чтобы они привели нас к покаянию.

Когда я говорю о покаянии, я не подразумеваю скамью плача былых времен. Многим людям внушалось, что для того, чтобы покаяться, они должны известное время оплакивать свои грехи, как бы надевать траур, чтобы приготовить себя к спасению. Один человек сказал мне, что в ту ночь, когда он нашел Христа, он пошел на одно духовное собрание. Стоя на коленях перед алтарем он почувствовал, что к нему подошла одна сестра, коснулась его плеча и сказала: «Борись, брат! Если ты хочешь найти Бога, ты должен дальше бороться в молитве!» Через несколько минут к нему подошел церковный служитель и сказал: «Брат, освободись!» Потом подошла другая сестра и сказала: «В ту ночь, когда я обратилась, яркий свет ударил мне в лицо и поверг меня ниц». Человек признался мне потом, что он старался и бороться, и освобождаться в одно и то же время, в поисках этого небесного света, но ничто ему не помогло.

Один интеллигентный христианский деятель признался мне однажды, что во время его обращения пастор ожидал, чтобы в нем сперва проявились чувства возбуждения. И такое требование почти помешало ему придти к Богу.

Ложно применяемая возбужденность на некоторых собраниях служит камнем преткновения для многих искренних ищущих душ. Но тот род покаяния, о котором я говорю, это подлинное библейское покаяние, которое охватывает и разум, и чувство, и волю.

Прежде всего, должно быть сознание греха. Библия говорит: «Потому что все согрешили и лишены славы Божией» (Римл. 3,23). Когда пророк Исайя осознал свои грехи, он произнес: «И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами» (Исайя 6,5). Когда Иов убедился, что он грешник, он сказал: «Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь» (Иов 42, 6). Когда Петр сознал свои грехи, он сказал: «Я человек грешный» (Лук. 5, 8). Когда Павел сознал свои грехи, он назвал себя первым из грешников (1 Тим. 1,15).

К этому убеждению приводит Дух Святой. И в самом деле, раскаяние не может произойти до того мгновения, как Дух Святой не озарит сердца и разума. Дух Святой может снизойти посредством материнской молитвы, проповеди пастора, христианской передачи по радио, при виде церковной колокольни или смерти любимого человека — все может привести нас к этому необходимому убеждению. Однако, на некоторых наших собраниях я видел людей, которые дрожали от сознания своих грехов и все таки не каялись. Можно убедиться в своих грехах, можно сознавать, что ты грешник, и даже проливать слезы над своими грехами, и все таки не раскаяться.

Во-вторых, в покаяние входят чувства, так же, как они связаны и с другими переживаниями. Ап. Павел говорит, что «печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению» (2 Кор. 7,10). Многие люди отрицательно относятся ко всяким чувствам, и некоторые критики подозрительно относятся ко всякому обращению, которое проявлялось с излиянием чувств. В ложной чувствительности кроются опасности, если эта чувствительность вызывается только ради внешнего эффекта, но это не исключает подлинных чувств и их действительной глубины.

Д-р В. И. Зенгстер, известный британский методист, говорит в своей книге: «Позвольте мне посоветовать: человек, который вскрикивает от восторга при виде состязания в футбол, но сердится, увидев плачущего грешника у подножия креста, бормоча об опасности чувствительности, вряд ли заслуживает разумного уважения».

Один проповедник укорял однажды благословенного служителя Божия, Джона Веслей, в излишнем обилии чувств в его проповеди.

В-третьих, в покаяние входит воля человека.

Только, покорив нашу волю, мы поймем глубину покаяния. Должна быть решимость покинуть грех, решимость переменить отношение к самому себе, к греху и к Богу, изменить свои чувства, свой образ мыслей, весь смысл своей жизни.

Только Дух Божий нам может даровать решимость, необходимую для действительного покаяния. Это означает больше, чем рассказ о маленькой девочке, которая молилась: «Господи, сделай меня хорошей, но не по настоящему хорошей, но только настолько хорошей, чтобы меня не били!».

У нас в Америке сотни людей, имена которых записаны в церковных книгах. Они ходят в церковь, когда им это удобно. Они жертвуют деньги на церковь и поддерживают ее деятельность. Они пожимают руку пастору после службы и хвалят проповедь, которую он произнес. Они могут говорить на христианском языке, и многие из них в состоянии сказать целые отрывки из Священного Писания, но они в действительности никогда не переживали истинного покаяния. Они занимают очень неопределенное положение по отношению к христианской вере. Они обращаются к Богу и молятся Ему, если попадают в беду, но все остальное время они не думают о Боге. Библия учит, что когда человек приходит к Иисусу Христу, с ним происходит перемена, отражающаяся на всем, что он делает.

В Священном Писании нет ни одного стиха, в котором бы указывалось на то, что вы можете быть христианином и жить жизнью, какой вам хочется. Когда Христос входит в сердце человека, Он требует, чтобы Он был в нем Господом и Учителем. Он требует полной отдачи. Он хочет иметь власть и над вашим разумом. Он требует, чтобы и ваше тело подчинилось Ему, и только Ему Одному. Он требует ваши таланты и способности. Он хочет, чтобы вся ваша работа совершалась во славу Его имени.

Слишком многие из современных христиан скорее откажутся от посещения церкви, чем от приобретения нового холодильника. Если им предоставить выбор между уплатой за новый автомобиль или пожертвованием для постройки новой воскресной школы, не трудно угадать, что они выберут. Тысячи так называемых христиан считают деньги и вещи, составляющие их высокий жизненный стандарт, выше Христова учения. У нас находится время для кино, для состязаний в футбол или других состязаний, но у нас совсем нет времени для Бога. Мы можем копить деньги для нового дома или телевизора, но мы считаем, что не можем больше позволить себе уплачивать церковного членского сбора. Это уже идолопоклонство.

Должна произойти перемена! Мы указываем пальцем на язычников и на идолопоклонников седой древности, но единственная разница между ими и нами та, что наши идолы сделаны из алюминия и стали, и снабжены термостатами и охладительными приборами.

Иисус Христос требует господства над подобными вещами. Он требует, чтобы вы отдали Ему все, касающееся вашей общественной, семейной и деловой жизни. Он должен занимать первое место во всем, что вы думаете и говорите, ибо если вы действительно покаетесь, вы будете обращаться к Богу со всеми вопросами жизни.

Нам дано предостережение Христом, что Он не допустит нас в Свое Царство Небесное пока мы не будем готовы отречься от всего, пока мы не будем готовы отвратиться от всех грехов в нашей жизни. Не пытайтесь делать это наполовину. Не говорите: «Я откажусь от некоторых грехов и буду продолжать грешить в остальном. Я отдам часть моей жизни Христу, а в остальном буду жить согласно своим желаниям». Иисус Христос требует полной отдачи, и, когда это совершится, Он вознаграждает сторицей. Но не ожидайте, что вам будет дана половина награды за вашу половинчатую отдачу! Бог не совершает Своих чудес на половину! Он требует полной перемены, полной отдачи Ему. Если же вы решили, что вы отрекаетесь от греха, отвращаетесь от него и предаете все Христу, то вы сделали следующий шаг к миру с Богом.

Д-р Билли Грэм, Мир с Богом

Беседа с настоятелем Троицкого храма с. Захарово игуменом Тихоном (Полянским)

- Что есть покаяние? Где его истоки? Для чего оно нужно человеку?

Покаяние - одно из семи христианских Таинств. Оно установлено Самим Иисусом Христом (см. Ин. 20, 21-23; Мф. 16, 19; 18, 18). В этом Таинстве верующий, при исповедании своих грехов и видимом разрешении их священником, невидимо разрешается от всех грехов Иисусом Христом, возвращаясь к тому состоянию, которое было обретено после Крещения. Для действенности Таинства необходимы искреннее сердечное раскаяние, твердое намерение исправить свою жизнь, вера в Господа Иисуса Христа и надежда на Его милосердие, устное изложение своих грехов перед священником и молитвенное прошение священника.

Покаяние - это спасительный мост, брошенный над пропастью греха, отделяющей нас от Бога. Свт. Иоанн Златоуст так воспел покаяние: "О покаяние! Ты восходишь от земли на небо, превышаешь силы Ангельские, приближаешься чрез посредство Духа Божия к Престолу Господню, становишься собеседником Бога; ты из сокровищ Божиих, как бы из своих собственных, получаешь жизнь и с дерзновением даруешь ее тем, которые обладают тобою".

Чем же отличается состояние покаяния, раскаяния от просто искреннего осознания своих грехов? Или, может быть, это одно и то же?

Покаяние и просто осознание своих грехов - состояния, существенно отличающиеся друг от друга. Например, я могу "просто осознавать", что не знаю греческого языка, и спокойно прожить с этим всю жизнь. Но я могу и по-иному отнестись к своей необразованности и приложить усилия, чтобы научиться этому языку и достичь определенного совершенства в применении своих знаний. То есть, в двух случаях точка отсчета - одна и та же, а конечный результат - принципиально разный. Другой пример: недостаточно только вести печальную статистику преступлений в обществе, осознавая криминальный беспредел. Нужно предпринимать самые решительные шаги. Также и в нравственной жизни: недостаточно только осознать свою греховность - с ней нужно бороться. Покаяние как раз и содержит в себе не только осознание греховности, но и намерение исправиться.

Человеку тяжело осознавать свою греховность, в которой его обличает голос совести. С грузом плохих мыслей и поступков тяжело, невозможно жить (можно вспомнить, что известнейших мировых злодеев мучили кошмары). Простое "осознание грехов" может оказаться безвыходным тупиком и довести до полного отчаяния, если мы не найдем в себе силы покаяться. "Если бы не было покаяния, давно бы погиб род человеческий" (прп. Ефрем Сирин).

Уже в Ветхом Завете присутствовало понимание того, что покаяние требует каких-то действий по преодолению греха и его последствий. Первоначально покаяние состояло из внешних очистительных обрядов, поста, облачения во вретище (грубую одежду из мешковины). Потом пророки возвысили понятие о покаянии и требовали, кроме внешних очищений и жертв, сердечного сокрушения и смирения перед Богом (см. Пс. 50, 19) и изменения своей жизни (см. Ис. 1, 16-17). Евангелие понимает покаяние не просто как "раскаяние", "сожаление" о грехах, но и как возрождение, полное изменение существа.

- Зачем человеку нужна исповедь? Что она дает?

Исповедь - это покаянное изложение грехов перед священником, после которого священник разрешает, то есть прощает искренне раскаянные грехи. Исповедь в храме совершается согласно "Чину исповеди", напечатанному в церковном "Требнике" и включающему в себя молитвы о прощении грехов и исповедание православной веры. Исповедь - это важнейшая часть покаяния, поскольку на исповеди мы получаем прощение и благословение на исправление своей жизни. Однако покаяние состоит не только из исповеди. По словам свт. Иоанна Златоуста, "истинное покаяние не то, которое произносится только на словах, а то, которое утверждается делами, исходя из самого сердца". В Церкви существует покаянная дисциплина, то есть правила, необходимые для помощи христианину в борьбе с грехом и для исправления последствий соделанных грехов, нанесенных как душе самого кающегося, так и окружающим. Вспомните, в Евангелии мытарь Закхей не только решил больше не грешить, но и обещал четырехкратно возместить причиненную обиду (см. Лк. 19, 1-10). То есть истинное покаяние соединяется с делами милосердия, молитвой. Кающийся может получить от священника епитимью - предписание выполнения определенных дел: чтение молитв, совершение земных поклонов, оказание помощи окружающим, раздача милостыни.

- Одна моя знакомая говорит: "Я знаю все свои плохие поступки и мысли и всегда могу их высказать перед Богом в душе. Мне посредник не нужен", - она имеет в виду священника. А какова на самом деле роль всех трех участников исповеди?

Можно позавидовать Вашей знакомой, если она действительно знает абсолютно все свои плохие поступки и мысли. Думаю, что она на самом деле неплохой, самокритичный и строгий к себе человек. Однако видно, что Ваша собеседница не очень хорошо представляет себе роль и место священника во время исповеди. К примеру, не без доли сарказма присовокупляет к священнику торговое наименование "посредник". Грехи - это не предмет обмена или торга человека с Богом, здесь, действительно, нет места "посредникам". Для покаяния нужен не посредник, а свидетель покаяния. Такими свидетелями, кстати, в древней Церкви был не только один священник, но и все христиане - исповедь носила публичный характер. Апостол Иаков в своем послании пишет: Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться (Иак. 5, 16). Наверное, эти слова удивили бы вашу знакомую.

Каждая исповедь - это обещание приложить все усилия для того, чтобы впредь не возвращаться к исповеданному греху. Священник - только свидетель этой вашей клятвы верности Богу, о чем во всеуслышание напоминает в храме каждый раз перед исповедью. Ваша знакомая могла бы возразить: "А зачем? Мне и свидетель не нужен!" Интересно было бы узнать у нее: когда она выходила замуж, то кто участвовал в торжественной регистрации ее брака - "посредники" или свидетели? А что, если обойтись без них и вообще без самой свадьбы? Правда, в таком случае получается нечто совсем не похожее на законный брак.

Несомненно, в боязни покаяния в присутствии священника присутствует и элемент гордости, желание скрыть от окружающих отрицательные стороны своей личности. А такая черта нашего характера, как самооправдание, разве не заставляет нас приуменьшать значение своих ошибок, объяснять их причину неумолимыми обстоятельствами, а не нравственным падением? Человеку бывает очень стыдно обнаружить перед священником плохие мысли и поступки. "Сатана извратил естественный порядок: греху он дал дерзость, а покаянию - стыд" (свт. Иоанн Златоуст).

Но давайте обратимся к следующему примеру. Можно провести аналогию между грехом и болезнью, как это встречается в святоотеческой литературе: у святых Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Нисского.

Только грех - это болезнь, прежде всего, нравственная, по духовному закону она соединяется с телесным началом человека, поскольку человек это единое существо (что очень ярко видно на примере таких недугов, как алкоголизм, наркозависимость, курение, но это правило верно и для прочих грехов). Недаром же тысячи философов с разными вариациями говорили слова, похожие на знаменитое: "В здоровом теле - здоровый дух". Конечно, каждый из нас заботится о здоровье своего тела и старается не дать повода для болезни, ну а если мы все-таки заболели, то спешим к… Стоп! По логике Вашей знакомой, мы все глубоко неправы. Больные ни в коем случае не должны идти к доктору: в лечении болезни "не нужен посредник", постыдно рассказывать врачу о неприглядных подробностях наших немощей; нужно гордо и самонадеянно бороться с болезнью один на один. Что же, плачевные последствия самолечения общеизвестны.

Так и священник во время исповеди выступает в роли врача наших греховных болезней, а церковь называется "врачебницей духовной". Пастырь выступает в роли нашего духовного отца , или духовника , помогая нам добрым советом, вместе с нами размышляя о причинах падения, а если нужно, то и утешая нас, поддерживая в моменты малодушия и сомнений. Есть прекрасные слова, сказанные нашим современником, подвижником ХХ столетия, преподобным Силуаном Афонским о духовничестве: "Мы же должны спрашивать своих духовников, и они приведут нас ко Христу, потому что им дана благодать вязать и решить. Приди к духовнику с верою - и получишь рай. Великое лицо - иерей, служитель у престола Божия".

И вот мы уже подошли к самому главному. Священник наделен властью от Бога прощать те наши грехи, в которых мы приносим искреннее покаяние. Это нелегкое бремя ответственности и власти Христос дал Своим апостолам: Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин. 20, 23). В апостольской преемственности этот дар сохраняется в Церкви ("от онех же и на ны другдругоприимательно пришедше" - как сказано в разрешительной молитве). Прощение не нужно понимать юридически, как "индульгенцию", как уравновешивание какой-то "кармической" чаши весов, это нравственный факт, неразрывно связанный с нравственным перерождением.

Если вдруг на Вашем пути к Богу Вам становится "ненужным" кто-то из ближних - назовем кого угодно: "посредника", свидетеля, родственника или даже Вашего обидчика, - то это уже недобрый признак. Послушаем Самого Господа, сказавшего: Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5, 23-24).

А теперь о том, в чем Ваша знакомая, безусловно, права. Никто, никакой самый опытный священник не сможет заменить своими наставлениями или молитвами ее личного покаяния . Нельзя раскаяться за другого, сделать этого не может даже Сам Бог. Вспомните из Евангелия: Христос молился за распинавших Его (см. Лк. 23, 34), Он пришел спасти грешников (см. Мф. 9, 13), но Он не может их насильно сделать праведниками.

Иногда исповедался - и словно гора с плеч свалилась, но отнюдь не каждый раз чувствуешь душевное облегчение. От чего это зависит? Может быть, от настроя, с которым приступил?

Исповедь является Таинством, а это значит, что Господь всякий раз благодатно действует на душу кающегося грешника. Но как именно действует Господь - является тайной. Поэтому ожидать наступающего после каждой исповеди какого-либо определенного духовного ощущения или настроя чувств неверно. Мы не можем предвосхитить замысел Божий о самих себе, тогда как Богу известно, что именно полезно человеку. Господь действует так, чтобы помочь вставшему на путь исправления, и здесь не бывает "стереотипных решений", ибо дары Духа различны (см. 1 Кор. 12, 4). Вспомните притчу о блудном сыне: любящий отец по-разному поступил с сыновьями, один из которых всегда оставался в отеческом доме, а другой пропадал в дальних странах (см. Лк. 15, 11-32). Однако родительская любовь была одинаковой и к верному сыну, и к блудному. Так и Небесный Отец в отношении к нам в одном случае дает пережить радостное чувство прощения и богосыновства, в другом - оставляет нас для того, чтобы мы приумножили свое усердие в покаянном труде, чтобы осознали свое несовершенство. Божественная же любовь остается неизменной, это нужно помнить всегда.

Конечно, совесть подсказывает нам, какими мы уходим с исповеди. Но следует предостеречь от всецелого доверия своим чувствам и ощущениям, от стремления искать повторяющегося приятного душевного настроения. Почему это нежелательно? Здесь нам грозит опасность духовного недуга, носящего название "прелесть" или "прельщение". Сравните: если мы станем кормить ребенка только одним сладким, сахаром, то неминуемо искалечим его растущий организм неизлечимыми болезнями. Для пользы нашему телу в надлежащее время подобает вкушать и сладкое, и соленое, и теплое, и прохладное. Также и для духовно возрастающей души, по согласному опыту многих святых подвижников, невозможно достичь совершенства без внутреннего плача и исповедания грехов. Еще апостол Павел так учил об этом: печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть (2 Кор. 7, 10). Так что искать в исповеди нужно, прежде всего, прощения грехов, а не переживания каких-либо приятных и облегчающих чувств.

В исповеди человек изливает свою душу, означает ли это, что исповедь - чисто спонтанный акт, и если к ней готовиться, то она станет формальной? Надо ли готовиться к исповеди и как?

Исповедь требует серьезной работы над собой, подготовки к этому Таинству.

Человеку в определенном душевном настрое хочется "излить", как Вы говорите, свою душу. Однако любой священник подтвердит Вам, что очень часто на исповедь приходят люди, почему-то чувствующие, что им нужно подойти к аналою с Крестом и Евангелием, но совершенно не знающие, что говорить.

И начинается довольно печальная попытка исповеди, когда священник перечисляет всевозможные грехи, а "кающийся" односложно отвечает "да" или "нет". Это означает, что по-настоящему человек еще и не задумался о своей совести, он, может быть, осознает свою греховность, но не видит за собой конкретных грехов. Если вдруг к врачу пришел пациент, которому "захотелось" подлечиться, но ничего не говорит о симптомах своего недуга, как его лечить? И если для уточнения диагноза доктор будет перечислять все возможные болячки, а пациент станет ограничиваться ответами "да" и "нет", то вряд ли он тем самым значительно поможет своему лечению.

Чтобы такого не было во "врачебнице духовной", к исповеди следует подготовиться. Нужно вспомнить свои поступки, начиная с самого детства, особенно если Вы приступаете к Таинству впервые. Можно поразмышлять над качествами своей души с листком бумаги и карандашом в руках. Если Вы прочитаете Евангелие, это очень поможет Вам увидеть свои грехи и обрести надежду на их прощение. Домашняя уединенная молитва поможет открыть сердце Богу. Воздержание в пище и в развлечениях - пост - сообщает смиренное настроение душе. А чтобы исповедь не стала "формальной", можно вспомнить нелицеприятные слова преп. Ефрема Сирина: "Если один обычай влечет тебя к Врачу, то не получишь здравия. Слезами только и сокрушением врачуется болезнь твоя".

Познать себя - задача очень сложная. Как, например, быть, если и чувствуешь, что надо исповедаться, и, в то же время, не знаешь, что сказать на исповеди?

Задачу "самопознания" в разное время ставили самые различные религиозные и философские течения. Огромный мистический опыт в этой области накоплен популярными сейчас восточными культами, практикующими "погружение в себя", медитации, "растворение" в потоках "энергии". В современном мире, где так сильно культивируется эгоистическое внимание к самому себе, такая "духовность" с готовностью принимается многими.

Ничего общего с христианской аскезой эти опыты не имеют! Христианство говорит о поврежденности грехом человеческого естества и ставит задачу его исправления. Так возможно ли спасение своими силами? Если человек, как считают приверженцы "самопознания", - это своего рода путеводная книга, то можно ли научиться науке "мировой гармонии" по этому испорченному учебнику? Сегодня не только духовная, но и клиническая практика убедительно свидетельствуют, что безысходная замкнутость на своих проблемах, чувствах, "погружение в себя" ведут к непоправимому ущербу душе и психике, к "аутизации" личности и в, конечном итоге, к уходу от ближних и от Бога.

Сейчас многое говорится об одиночестве в современном обществе, об угрожающем росте психических расстройств, в том числе депрессивного и суицидального характера. Как выход, на Западе и у нас становятся популярными попытки решения личных проблем с помощью модного психоанализа. Может быть, психоанализ и исповедь, как иногда звучит в литературе, - явления одного порядка? Отнюдь нет! На первый взгляд кажущаяся научно-медицинской, практика психоанализа чревата серьезными повреждениями морального статуса человека, когда убаюкивается голос совести и под лозунгом "раскрепощения" и "избавления от комплексов вины" уничтожается чувство стыда, оправдывается всякий грех. Как сказано в Писании, беззаконник не знает стыда (Соф. 3, 5).

Исповедь же, напротив, не притупляет чувство греха, а дарует прощение, примиряет человека с Богом и ближними, дает выход из тупика и изоляции, в которые нас повергает грех. Без благодатной помощи Божией самооправдаться одними человеческими рассуждениями и средствами невозможно (см. Лк. 10, 29; Гал. 5, 4). Человек не может быть самодостаточной "вещью в себе", как не могут побеги существовать без питающего их ствола. Об этом сказано в Евангелии: Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы - ветви (Ин. 15, 4-5).

Таким образом, христианское познание себя - не самоцель, а всего лишь средство на пути к Богу. Познавать Бога, восстановить с Его помощью помраченные в грехопадении образ и подобие Божие в себе - цели жизни христианина. В прекрасной древнерусской книге под названием "Толковая Палея" присутствует замечательное выражение: "Если узнаем, кто мы есть, то и Бога познаем, Творцу поклонимся, Владыке поработаем, Кормильца возлюбим, Благодетеля постыдимся", - то есть критерием верного представления о себе является благоговение перед своим Создателем.

Кстати, в Священном Писании мы не найдем буквальных указаний "познавать себя". Зато в славянском переводе звучит повеление внимать себе (см. Втор. 15, 9; Исх. 23, 21; Деян. 20, 28), а в древнееврейском оригинале сказано еще более выразительно: "стереги себя". Ветхозаветному стиху Втор. 15, 9 свт. Василий Великий посвятил толкование в отдельной беседе, закончив ее словами: "Внимай себе, чтобы внимать Богу". В этих словах лаконично и точно сформулирован смысл христианского самопознания.

Что касается практической стороны Вашего вопроса, то снова следует напомнить о необходимости подготовки к исповеди. Сама исповедь - это ведь итог покаянной работы души, а не "творческая импровизация". Можно попросить священника помочь в подготовке, особенно когда приступишь к Таинству Покаяния впервые, и лучше это сделать заранее, а не прямо перед исповедью. Можно попросить у батюшки отдельной духовной беседы, помочь советом могут и знакомые Вам христиане.

Покаяние - это начало христианской новой жизни, или христианского нового бытия, бытия во Христе.

Так и началось Евангелие словами св. Иоанна Предтечи: "Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное". И проповедь Христа после Крещения была: "Покайтесь и веруйте во Евангелие".

Но в наше время ставится вопрос: почему нужно покаяние? С социальной точки зрения неуместно говорить о покаянии. Есть, конечно, какое-то подобие покаяния, особенно в странах восточного тоталитаризма: когда отступил кто-нибудь от линии партии, то от него требуют "покаяния", или когда руководители партии сами отступают от своего первоначального плана - только это называют не покаянием, а какой-то "реформой" или "перестройкой" ... Тут действительного покаяния нет. Кто из вас видел фильм Абуладзе "Покаяние"? Там именно речь о ложном покаянии, и только в конце фильма видно, что такое истинное покаяние. Фильм разоблачает ложное покаяние, как своего рода изменение "идеала", или "стиля" власти, которая остается такой же по существу. И действительно, такое "покаяние" ничего не имеет общего с истинным покаянием.

В Священном Писании есть (в греческом тексте) два разных выражения для покаяния. Одно выражение - метанойя, а другое - метамелия. Иногда это второе выражение переводится не словом "покаяние", а словом "раскаяние". Задумал я, к примеру, поехать во Франкфурт и "раскаялся", то есть передумал: не поеду. Вот это в Священном Писании называется "метамелия", это просто перемена намерения. Это никакого духовного значения не имеет. Есть и в социальном или психологическом смысле нечто вроде "раскаяния", то есть перемены. В области психологии есть "перестройка" своего характера, своего невроза... В глубинной психологии у Адлера, или у Фрейда, и даже у Юнга нет понятия покаяния.

Покаяние - это религиозное понятие. Каяться надо перед кем-то. Это не значит просто изменить стиль жизни или свое внутреннее чувство или свой опыт, как имеется в виду, скажем, в восточных религиях и культурах. Эти религии говорят о том, что человек должен получить свой собственный опыт, должен познать себя, самоосуществиться, чтобы свет, его сознания пробудился. Но для такой перемены не нужно Бога. А христианское покаяние непременно перед кем-то.

И вот вам пример. Один из наших сербов - теперь ему уже 60 лет - был в молодости коммунистом и делал, как и все они, много зла народу. Но потом он обратился к вере, к Богу, к Церкви и говорил, когда ему предлагали причаститься: "Нет, я много зла сделал". - "Ну пойди, исповедуйся". - "Да нет, - говорит, - я пойду исповедоваться у священника, а я перед народом согрешил, мне надо открыто перед народом исповедоваться".

Вот это выражение полного сознания того, что есть покаяние. Здесь вы видите церковное восприятие, древнехристианское и подлинно библейское, что человек никогда не один в мире. Он стоит, прежде всего, перед Богом, но и перед людьми. Поэтому в Библии согрешение человека перед Богом всегда имеет отношение к ближнему, а это значит, что оно имеет социальные, общественные измерение и последствия. И это чувствуется и в нашем народе, и у великих русских писателей. У православного народа есть чувство, что какой-то вор или тиран, или делающий зло ближнему своему - то же, что безбожник. Пусть он верует в Бога, но это ни к чему, он на деле просто похулит на Бога, раз его жизнь расходится с верой.

Отсюда - целостное понимание покаяния, как исправного стояния и перед Богом, и перед людьми. Покаяние не может быть измерено только социальными или психологическими масштабами, а всегда есть богооткровенное, библейское, христианское понятие.

Христос начинает свое Евангелие, свою благую весть, свое поучение человечества с покаяния. Святой Марк Подвижник, ученик святого Иоанна Златоуста, живший в IV-V веке в Малой Азии пустынником, - учит, что Господь наш Иисус Христос, Божия сила и Божия Премудрость, промышляя о спасений всех, из всех своих различных догматов и заповедей оставил один единственный закон - закон свободы, но что к этому закону свободы приходят только через покаяние. Христос заповедал апостолам: "Проповедуйте всем народам покаяние, ибо приблизилось Царство Небесное". И Господь этим хотел сказать, что в силе покаяния содержится сила Царствия Небесного так, как в закваске содержится хлеб или в зерне содержится все растение. Так покаяние начало Царствия Небесного. Вспомним Послание св. апостола Павла к евреям: те, кто покаялись, почувствовали силу Царствия Небесного, силу будущего века. Но как только они обратились к греху, они потеряли эту силу, и надо было снова возрождать покаяние.

Итак, покаяние не просто социальная или психологическая способность ужиться с другими людьми без конфликта. Покаяние - онтологическая, то есть бытийная категория христианства. Когда Христос начал Евангелие с покаяния, он имел в виду онтологическую реальность человека. Скажем словами святителя Григория Паламы: данные Господом заповедь покаяния и прочие заповеди полностью соответствуют самой человеческой природе, ибо в начале Он создал эту природу человека. Он знал, что потом придет Сам и даст заповеди, и потому создавал природу согласно заповедям, которые будут даны. И наоборот, Господь дал такие заповеди, какие отвечали природе, которую Он в начале создал. Таким образом, слово Христа о покаянии не клевета на природу человека, это не "навязывание" природе человека чего-то чуждого ей, а самое естественное, нормальное, соответствующее природе человека. Дело только в том, что природа человека - падшая, а поэтому находится сейчас в ненормальном для себя состоянии. Но именно покаяние и есть тот рычаг, которым человек может исправлять свою природу, возвращать ее в нормальное состояние. Поэтому Спаситель и сказал: "Метаноите" - то есть "перемените свой ум".

Дело в том, что наша мысль ушла от Бога, ушла от себя и других. И в этом - больное, патологическое, состояние человека, которое по-славянски называется словом "страсть", а по-гречески словом "пафос" (патология). Это просто болезнь, извращение, но еще не уничтожение, как болезнь не есть уничтожение организма, а просто порча. Греховное состояние человека - порча его природы, но человек может восстановиться, принять исправление, и поэтому покаяние приходит как здоровье на больное место, на больную природу человека. И раз Спаситель сказал, что надо каяться, даже если мы не чувствуем в себе потребности покаяния, то мы должны Ему верить, что действительно нам надо каяться. И на самом деле, великие святые чем больше приближались к Богу, тем сильнее чувствовали потребность покаяния, поскольку чувствовали глубину падения человека.

Другой пример из современности. Некий перуанский писатель Карлос Кастанеда написал уже 8 книг про какого-то индийского мудреца и мага, Дон Хуана в Мексике, который научил его принимать наркотики, чтобы получить состояние второй, особой реальности, войти в глубину тварного мира и почувствовать ее духовность, встречаться с духовными существами. Кастанеда - антрополог, и возбудил большой интерес среди молодежи. К сожалению, и у нас перевели уже 8 томов. На днях в Белграде было обсуждение: что такое Кастанеда - принять его или отвергнуть. Один психиатр говорил, что принятие наркотиков с целью галлюцинаций - это опасный путь, с которого вряд ли можно вернуться. Один писатель хвалил Кастанеду. Я оказался самым строгим критиком.

В диагнозе Дон Хуана писателя Кастанеды ведь нет ничего нового. Человечество - в трагическом, ненормальном состоянии. Но что предлагает он, чтобы выйти из этого состояния? Почувствовать другую реальность, освободиться немножко от наших ограничений. А что получается? Ничего! Человек остается трагическим существом, не искупленным и даже не выкупленным. Не может он, вроде барона Мюнхаузена, сам себя из болота за волосы поднять. Апостол Павел указывает: ни другие небеса, ни другое творение, ни потусторонний свет, ни седьмое небо не могут человека спасти, ибо человек не безличное существо, нуждающееся лишь в мире и спокойствии. Он - живое лицо, и ищет живого общения с Богом.

Один сербский крестьянин-коммунист довольно грубо сказал: "Ну, где Бог, чтобы я Его взял за горло?" Он безбожник? Нет, он не безбожник, а живо чувствует Бога, ссорится с Богом, вроде Иакова. Конечно, безобразие со стороны этого серба так говорить, но он чувствует живую жизнь... А считать, что спасение находится в каком-то уравновешенном блаженстве, в нирване, во внутреннем мире концентрации и медитации - никуда не выводит человека. Это даже закрывает возможность его спасения, потому что человек - существо, созданное из небытия в бытие и приглашенное на общение...

В Песни песней или в псалмах мы видим экзистенциальный диалог между Богом и человеком. Они страдают оба. И Богу жалко человека, и человеку жалко. Достоевский особенно ясно показал, что когда человек удаляется от Бога, теряется что-то драгоценнейшее, великое. Такой промах, неприход на встречу с Богом - всегда трагедия. Трагедия - сознание потери того, что мы могли постичь. Когда человек теряет любовь, удаляется от Бога, он трагически это чувствует, потому что создан он - для любви. Покаяние нас возвращает к этому нормальному состоянию, или, по крайней мере, к началу нормального пути. Покаяние, так говорил отец Иустин (Попович), как землетрясение, которое рушит все, что лишь казалось стабильным, а оказывается ложным, и тогда надо все изменить, что было. Затем начинается подлинное, постоянное созидание личности, нового человека.

Покаяние невозможно без встречи с Богом. Поэтому Бог и идет навстречу человеку. Если покаяние было бы просто рассмотрением, раскаянием, расположением по-иному своих сил, оно было бы перестройкой, но не переменой по существу. Заболевший, как говорит святой Кирилл Александрийский, не может исцелить себя, а нужен ему исцелитель - Бог. А в чем болезнь? В порче любви. Не должно быть односторонней любви. Любовь должна быть, по крайней мере, двусторонней. А для полноты любви, собственно, нужны трое: Бог, ближний и я. Я, Бог и ближний. Ближний, Бог и я. Это - перехорисис, взаимопроникновение любви, круговращение любви. Оно-то и есть жизнь вечная. В покаянии человек чувствует, что он больной, и ищет Бога. Поэтому покаяние имеет в себе всегда возродительную силу. Покаяние - не просто жалость к себе, или депрессия, или комплекс неполноценности, а всегда сознание и чувство, что потеряно общение, и сразу поиск и даже начало восстановления этого общения. Вот пришел блудный сын в себя и говорит: "Вот в каком я состоянии. Но у меня есть отец, и я пойду к отцу!" Если бы он просто осознал себя заблудившимся, это бы еще не было христианским покаянием. А он пошел к отцу! По Священному Писанию можно предположить, что отец уже вышел навстречу ему, что отец как бы сделал первый шаг, и это отразилось на побуждении сына вернуться. Не надо, конечно, анализировать, что первое, что второе: встреча бывает двойная. И Бог, и человек в покаянии вступают в активность любви. Любовь ищет общения. Покаяние и есть сожаление о потерянной любви.

Только когда начинается самое покаяние, тогда человек и чувствует в нем потребность. Казалось бы, что сперва надо человеку почувствовать, что он нуждается в покаянии, что оно для него - спасение. А на деле парадоксально получается, что лишь, когда человек уже испытывает покаяние, тогда и ощущает потребность в нем. Это означает, что бессознательное сердца глубже сознания, что Бог дает хотящему. Христос говорил: "Кто может вместить, да вместит". Святой Григорий Богослов спрашивает, а кто может вместить? И отвечает: тот, кто хочет. Конечно, воля не просто сознательное решение, а гороздо глубже. Достоевский тоже почувствовал это, и православное подвижничество знает, что воля гораздо глубже ума человека, она коренится в ядре человека, которое называется сердцем или духом. Как в 50 псалме: "Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей". Это параллелизм: сердце чисто - дух прав; создай - обнови; во мне - во утробе моей, то есть только другими словами подтверждается то, что уже в первой части было сказано. Сердце или дух -это существо человека, глубина богообразной личности человека. Можно даже сказать, что любовь и свобода содержатся в самом центре, в ядре человека. Любовь Бога вызвала человека из небытия. Зов Бога осуществился, и получился ответ. Но ответ этот - личный! То есть человек - это ответ на зов Божий.

Св. Василий Великий говорит (и это вошло в службу св.Архангелам), что все ангельские силы стремятся любовью неудержимою ко Христу. Пусть они и ангелы, пусть великие духовные существа, почти боги, но и у них пустота без Христа, без Бога. Достоевский вложил в уста Версилова в "Подростке" образ, что человечество осуществило социальную правду, любовь, солидарность, альтруизм, но изгнав с земли великую идею Бога и бессмертия. И когда Христос в Своем Втором пришествии явился, то все вдруг почувствовали, - те все счастливые, осуществившие царство земное, "рай на земле", - почувствовали, что у них была пустота в душе, пустота отсутствия Божия. Значит, и любви-то не было. И Достоевский с правом сказал, что любовь к человеку невозможна без любви к Богу.

Две заповеди любви - соединены. Любовь к Богу полностью, бытием своим, и любовь к ближнему полностью, как себя любишь. Не могут они существовать одна без другой, и вместе только создают христианский крест: вертикаль и горизонталь. Если отнимешь одну, то не получается больше креста, и нет христианства. Любовь к Богу - не довольно, и любовь к ближнему - не довольно.

Покаяние же сразу возбуждает человека и на любовь к Богу, и на любовь к ближнему.

Феофан Затворник в "Пути ко спасению" говорит (но это и опыт всех Отцов), что когда человек пробуждается к покаянию, то сразу чувствует, что любит ближнего. Уже не гордится, не считает себя большим. Всем желает спасения. Это уже знак подлинной христианской жизни. Значит, покаяние открывает нам в ненормальном состоянии, в греховном, в отчужденном состоянии путь, поворот к нормальному состоянию, поворот к Богу и исправление перед Богом. Оно раскрывает полную истину о состоянии человека. И покаяние сразу переходит в исповедь. Исповедь - раскрытие истинного человека. Иногда даже нам. православным христианам, кажется, что покаяние - некий "долг" человека, который нам "следует исполнять". Но нет, это слишком низкое понимание исповеди. А исповедь подобна тому, о чем рассказывала мне одна русская старушка, которая стерегла маленького внука. За какие-то проделки, она его отшлепала по рукам; он ушел в угол и с обидой плакал. Она на него больше внимания не обращала, а работала дальше. Но, наконец, внук приходит к ней: "Бабушка, меня вот тут побили и у меня здесь- болит". Бабушка так этим обращением растрогалась, что сама заплакала. Детский подход победил бабушку.

Он открылся ей. Итак, исповедь-покаяние - некое раскрытие себя перед Богом. Как те слова из псалма, которые перешли и в ирмос: "Молитву пролию ко Господу"... вроде бы имеешь кувшин грязной воды и просто выливаешь его пред Богом... "И Тому скажу печали моя, ибо душа моя исполнися зол и жизнь моя дошла до дна ада". Он просто чувствует, что провалился до глубины ада, как Иона в ките, и теперь открывает себя пред Богом.

Исповедь как продолжение покаяния есть истинное самораскрытие человека. Да, мы грешные, поэтому-то мы раскрываем раны свои, болезни, грехи. Человек видит себя в отчаянном, безвыходном положении. Но подлинно то, что он смотрит не только на себя, а как говорил св. Антоний Великий: ставь свой грех перед собой и смотри на Бога по ту сторону грехов. Через грехи смотри на Бога! Но тогда грех не выдержит конкуренцию встречи с Богом. Бог все побеждает: что такое грех? Ничего! Чепуха пред Богом. Но это - пред Богом! А сам по себе он для меня - пропасть, погибель, ад. Как говорит Давид Псалмопевец: "Из глубины воззвах к Тебе - из пропасти возведи живот мой!". Душа наша жаждет Бога, как олень в пустыне жаждет текущей воды.

Как св. Августин почувствовал: нигде сердце человека не успокоится - только в Боге. Как когда что-то случается с ребенком, он бежит и ищет мать, и никого другого, и больше ничего он не хочет, кроме матери, а как падет в объятия своей матери, он успокаивается.

Поэтому Евангелие именно книга основных отношений: там говорится про дитя, про отца, про сына, про дом, про семью. Евангелие - не теория, не философия, а выражение экзистенциальных отношений - наших между собой, и наших с Богом.

Итак, исповедь - раскрытие истины о себе. Не надо на себя клеветать, то есть ругать больше, чем действительно грешен, но и не надо скрывать. Если мы скрываемся, мы этим показываем, что нет в нас искренней любви к Богу. Библия - это записанный живой опыт, взятый из реальности. Много в Библии показано, много грехов есть, и богоотступничество, и богоборчество, но во всем этом вы не найдете одного, это - неискренности. Там нет области в жизни, где бы не присутствовал Бог. Надо знать, говорил отец Иустин, как знали святые пророки, что много зла в человеке, и мир пропадает во зле, но что есть спасение такому именно миру и такому именно человеку. В этом наша радость! Есть возможность спасения, и есть реальный Спаситель.

Отец Иустин показал это однажды таким примером (очень он любил пророка Илию и Иоанна Крестителя!). По его словам, Предтеча был самый несчастный человек в мире, ведь он еще ребенком ушел с матерью в пустыню, а когда мать умерла, он там остался, и Бог его защищал Ангелами. Итак, он жил в чистой пустыне, с чистым небом, чистыми камнями, чистым дождем и не знал греха, жил, как Ангел Божий в теле. Но вот, когда ему исполнилось 30 лет, Бог ему говорит: иди на Иордан и крести людей. И тогда приходят люди к нему и начинают исповедоваться... они выливают на Предтечу грехи, которые становятся холмом... горой... И не может выдержать Предтеча этих грехов. Знаете, какие грехи люди имеют и носят в себе! И Предтеча начинает отчаиваться: "Господи, и это человек, которого Ты создал? Это плод Руки Твоей?" Предтеча начал утопать. А массы идут исповедоваться - сколько же еще грехов должно нагромоздиться? И когда Предтеча уже больше не может выдержать, вдруг Бог ему говорит: "Вот Агнец Божий, между этими грешными Один, вземляй (берущий) грехи всех этих и всего мира". И тут самый несчастный человек становится самым счастливым. Слава Тебе, Господи! Значит, есть спасение от этих грехов и от всех грехов.

Есть Спаситель! Это отец Иустин выражает уже, конечно, из своего опыта, что за покаяние там Предтеча пережил. И действительно, скажу из своего маленького опыта возле отца Иустина. Он был человеком, жившим вроде Предтечи: чистый, большой подвижник, и он сострадал, вроде митрополита Атония (Храповицкого), сострадал грешным, сострадал всякому человеку, всей твари, и Бог ему дал за это сострадание великий дар слез. И это не было чем-то чуждым нам. Слезы человеческие всегда близки каждому из нас. Возле человека, искренне кающегося, можно почувствовать, что покаяние и нам нужно, что слезы - это натуральная вода, драгоценная, как кровь, это новая кровь христианская, это новое крещение, как говорили отцы. Через слезы мы возобновляем крещальную воду, которая становится теплой и полной благодати.

И к такому покаянию присоединяется пост.

Святой Иоанн Кронштадский в "Моей жизни во Христе" пишет, что когда человек ненавидит, взор его мешает другому даже ходить. Грехом человек не только сам страдает, но страдает все вокруг него, вплоть до природы, и когда человек начинает каяться и поститься, то и это отражается на всем вокруг него.

Разрешите такое отступление: если бы современное человечество больше постилось, не было бы столько экологических проблем. Отношение человека к природе совсем не постническое, не подвижническое. Оно брутальное, насильническое. Человек уже - эксплуататор, или оккупатор. Маркс так и учил: надо просто наброситься на природу и использовать ее, овладеть законами и репродуцировать. Это и будет "история" и так далее. Такое отношение все другое, только не человеческое, не гуманное.

Святые отцы подвижники говорили, что мы не плотоубийцы, а страстоубийцы. Пост не борьба против плоти, как создания Божия. И Христос плоть, и Причащение Его тоже плоть. Но борьба должна идти с извращенностью плоти. Каждый из нас может осознать и почувствовать, что если человек не владеет собой, своим телом, то он становится уже рабом пищи, или пития, или других удовольствий. Начинает вещь владеть человеком, а не человек вещью.

Падение Адама в том и было, что он не захотел сдержать себя: когда он съел плод, он ничего не получил нового. Заповедь была не в том, чтоб запретить ему есть этот плод, будто в нем что-то было опасное, а чтобы научить дисциплинировать себя, чтобы поставить на путь подвига. В этом подвиг свободы и подвиг любви. Никто, кроме человека, не может это сделать, и поэтому он призван это сделать. Чтобы участвовать в свободе и любви Божией, человек должен быть подвижником.

К примеру, спортсмен, футболист, должен быть подвижником. Он не может пить и есть, и делать, что хочет, и быть хорошим спортсменом. Не может. Это ясно, как день, как солнце.

Христианин же еще больше должен укротить свое тело, чтобы оно служило (по-гречески литургисало), то есть чтобы было в "литургии". А "литургия" значит: полная, нормальная общая функция, общая деятельность. Когда мы говорим о святой Литургии, то это служение людей Богу, но общий смысл этого слова - нормальное функционирование всего, что дано человеку.

Поэтому христианин, который идет каяться, также употребляет и пост. Надо ради этого поститься, а не для того, чтобы просто исполнить долг или даже, как некоторые думают, заслужить от Бога награду, венец. Никакая жертва, которая ищет награды, не есть жертва, а просто работа, ждущая оплаты. Наемники могут так думать, а не сыновья. Христос, когда пошел на жертву ради нас, не искал от Бога Отца награды за это, а пошел из любви. Как говорит митрополит Филарет, из любви к Богу Отцу распялся Сын; из любви Сына к нам Он распялся и из любви Духа Святого победил смерть Своим распятием. Только любовью можно это понять.

В этом и заключается правильное понимание поста.

Кроме того, пост помогает нам исправить испорченную человеческую природу, внести нужный порядок, который Бог дал. Это питаться прежде всего словом Божьим, а потом - хлебом. Хлеб, безусловно, необходим. Без хлеба мы не можем жить. Но хлеб - на втором месте. Как Христос ответил диаволу, искушавшему Его в пустыне: "Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих". Словом Божиим, это значит - общением с Богом.

Помню одного русского страдальца, бывшего библиотекарем у нас на факультете. Он сидел четыре года в Дахау. Он принял и воспитал одного сербского сироту, потом женил его. А жена эта выгнала старика из дома. Старик потом умер очень бедным. Он рассказывал, что в Дахау по лицу можно было видеть, кто имеет живое общение с Богом. Там лицемерия не было. Он сказал мне, между прочим, что, по его мнению, Бердяев никогда живого контакта с Богом не имел. Конечно, Бердяев - трагическая фигура, страдалец, своего рода мученик, и нельзя просто отвергать его. Но слишком он претенциозный, он не знал смирения, даже ругал смирение.

А перед Богом нужно смиряться, но совсем не из "комплекса неполноценности". Иов был больной, многостраждущий, но не был "инфериорный" перед Богом. Он был смиренный, и это смирение давало ему дерзновение. "Сойди с небес", говорил Богу Иов, и Бог сошел. Не нужно нам принимать психологические или социальные категории: смирение - не бессилие, а именно дерзновение. Например, я приехал к владыке Марку, у меня нет денег, я бы тут умер, но я уповаю, что владыка меня будет питать и меня не оставит. Это - дерзновение. В обратном случае я буду недооценивать не только себя, но и владыку.

А вот как христиане древние молились. Один египетский монах говорил: "Я как человек согрешил. Ты же, как Бог, помилуй". Смирение и дерзновение идут рядом, вместе.

Все вместе, начиная с покаяния, - предполагает ли покаяние веру или же рождается в вере - все равно, они идут вместе. Вера в Бога включает покаяние сразу в мою трагедию, в мою проблему, в мою жизнь. Я никак не соглашаюсь решать свою проблему без Бога. Ищу, значит, общения. А Бог показал через Христа, что Он хочет общения с нами. Сына Своего дал! Возлюбил нас прежде, чем мы возлюбили Его. Значит, Он тоже ищет общения. Это Бог действительно человеколюбивый, Бог активный, Бог, Который называется у некоторых отцов "предваряющий эрос". Чтобы войти в свое всемогущество, Он выходит навстречу нам, и этим Он ограничивает Себя в нашу меру, чтобы принять нас. Это называется "кенозис". Если бы Он шел прямо к нам, то... как если бы нас обожгло солнце, мы бы просто исчезли. А Он умалил Себя из любви, ища нашего общения не принудительно, просто - Он Сам так хочет. И это нам дает сразу достоинство. Поэтому в нашей православной христианской традиции есть большое основание для дерзновения, для надежды на Бога. Человек грешен, но все равно: Бог больше, чем грех! В "Бесах" Достоевского старец Тихон так сказал Ставрогину: "У вас только один шаг до святых". И действительно, этот один шаг человек может сделать и встретит Бога. Никогда нет невозможного. Человеку невозможно, но Богу возможно. А Бог вошел в эту связь с нами и не хочет, чтобы мы решали свои проблемы без Него. И мы не имеем основания сомневаться в этом, раз Он дал Сына Своего.

Вот какие у нас мощные причины для покаяния. Это не какое-то только моральное поучение человека, что надо-де быть хорошим, и поэтому надо каяться. Нет, покаяние возобновляет в нас самые основы христианской веры. Бог хочет нашего спасения, ищет его и жаждет его, и ждет его. С нашей стороны надо только, чтобы мы хотели, и тогда мы сможем, не собой, но Богом.

Покаяние со всеми сопровождающими его христианскими добродетелями, как исповедь, смирение, дерзновение, надежда, пост, молитва... покаяние уже есть предвкушение воскресения, даже начало воскресения. Это первое воскресение человека. Второе будет результатом, завершением во время Второго пришествия Христова.

Такого опыта покаяния не существует ни в какой религии, ни в каком духовном опыте, ни в какой мистике. Даже, к сожалению, и в западном христианстве почти потерялось это чувство, это переживание, это событие.

Нам рассказывал отец Иустин, что он был с начала 1917 по 1919 гг. в Оксфорде, он там учился. И вот один англиканский монах после двух лет дружбы сказал ему: "Все вы молодые, веселые, как и мы, но одно у вас есть, чего у нас, как церкви, нет - это покаяние, мы этого не знаем...". "Дело в том, - говорил отец Иустин, - что мы с ним однажды поссорились по-настоящему. А потом я уже не мог выдержать и пошел к нему просить прощения, бросился ему в ноги, плакал, и человек это принял... Вот он и увидел покаяние".

У отцов есть указания, что не надо страсти раздувать, не надо даже никому "на тень наступать"... но для того, чтобы это было действительным смирением, это должно исполняться с любовью, то есть не должно быть просто безразличием к состоянию брата. Иначе это не смирение и не бесстрастие, а просто какое-то конвенциональное отношение, "хороший тон", то есть лицемерие, официально установленное: не надо-де вмешиваться в чужие дела. (Пускай во Вьетнаме, в Югославии или на Кубе народ умирает). Все сводится к внешним приличиям... Как отец Иустин любил говорить: культура очень часто политура, а внутри - червь. Конечно, не надо быть и агрессивными. Но нас, православных, Бог через историю так водил, мы так открывались Ему, что без проблем мы никогда не могли. Но признание статуса кво, признание режима ненормального нормальным - это не христианство. Покаяние же, это именно протест против ненормального состояния. В семье бывают трудности, в приходе, в епархии, в государстве, в мире - христианин не может с этим "примириться". Он непременно борется. Но начинает он с себя, поэтому покаяние - это самоосуждение, самоограничение или, как говорил Солженицын, или что Тарковский говорил - стыд, стыд как религиозное понятие, в смысле того, что человек возвращается в себя и начинает стыдиться. В конце фильма "Покаяние" Абуладзе видно, что такое истинное человеческое покаяние. Человек начинает стыдиться своих дел и сразу появляется решимость изменить это. Можно сказать, что только в православных странах, в России, в Сербии, в Греции существует покаяние как тема (и даже в литературе). У нас вышел недавно роман Лубардо "Покаяние" - об отношениях сербов, мусульман и католиков в Боснии. И в его романе только сербы каются. И сербы не только говорят, но и творят покаяние.

Слава Богу, это значит, что мы - грешные. И тут не гордость, мы не хвалим сами себя, но именно не можем примириться с таким положением, ни нашим, ни других. Отец Иустин это назвал подлинной революционностью христиан против греха, против зла, против диавола, против смерти. Это бунт человека против ложного себя, и бунт против ложного в другом человеке, а в религии - бунт против ложных богов и борьба за истинного Бога. Покаяние ищет подлинного видения мира, Бога, человека, ищет правую веру.

Меня лично потрясает, что в России сейчас массами молодые люди возвращаются к Богу, к Православию. У нас это тоже так. Это не просто найти веру в какого-то бога, отбросить атеизм и найти какую-нибудь мистику, а найти живого Бога, включиться в подлинную жизнь Церкви. На днях я читал хорошую статью Владимира Зелинского "Время Церкви". Видно, как человек нашел Бога, нашел Христа, нашел Церковь. Если человек просто как-нибудь покаялся и хочет жить, все равно к какой церкви принадлежа, тогда я сомневаюсь в подлинности даже этого его изначального покаяния. Это какая-то "метамелия", а не "метания". Это не подлинное восстановление жизни. Поэтому отцы так ревностно стояли за веру.

Но нельзя забывать за этим и то, что любовь - первый догмат нашей веры. Любовь - это подлинный крест, но не бойтесь любви, если она ведет на крест. Не забывайте никогда, что когда любовь находится на кресте, она остается все равно любовью. Если бы Христос не сказал: "Отче, прости им!", то не был Христом, поверьте мне. Он был бы героем, идеальным человеком, но не истинным Христом Спасителем. И у Достоевского в "Великом инквизиторе" Христос целует даже инквизитора. Это не сентиментальность, не романтизм, это - подлинная любовь, которая не боится. Поэтому мы, православные, чувствуем всегда, что наша сила и непобедимость не в нас самих, а в подлинности того, что мы ищем, желаем, во что мы веруем и для чего мы живем.

В покаянии надо понимать, что Бог по Ту сторону нашего добра и нашего зла. Не надо отождествлять себя ни со своими злыми, ни со своими добрыми делами. Не надо думать, что можно обеспечить себя путем делания добра. Надеяться надо только на Бога. Но также надо верить, что и злые дела, хоть я их и осуждаю и отвергаю, не могут отделить меня от Бога моего. У русских есть склонность преувеличивать свои грехи, и задыхаться, и тонуть в них, как в бездне. Это уже своего рода недоверие к Богу. Такое восприятие, преувеличение своих грехов есть вместе с тем и умаление Бога. Но обратный подход представляет Бога лжецом. Он прислал Сына Своего, чтобы спасать нас, а мы скажем: "Нет, не надо, у меня нет грехов"...

Христос спасает даром! Тут нет с нашей стороны никакого возмездия или восполнения. Но надо подлинно осознать, что грех есть грех, и что грех - зло, и что грех - ложь, и что грех - враг человека. Полное покаяние в православии становится мужественным, а не сентиментальным. Человек поднимается на борьбу. Святые отцы говорят, что у человека есть дар ярости, гнева, и что это - дар Божий. Как дар способности принимать пищу. Но из дара питания может сразу вырасти страсть к еде. Так же и с гневом, за которым стоит движение - динамика. Надо, чтобы добродетель была наступательная - активная, а не пассивная. Но если она деформируется, она может стать тиранией для других, превратиться в агрессию.

Но быть динамичным надо! Надо бороться со злом. Православное покаяние имеет эту "ярость".

Мне рассказывали, что у одного из старших монахов в монастыре Метеоры, отца Варлаама, случился удар, кровоизлияние в мозг. Произошло это во время послеобеденного отдыха. Лежит он и вдруг видит, что все кругом становится красным. Пытается встать с кровати, но не может. И внезапно у него вырывается из глубины души мысль: "Умираю, а не исповедовался, не причастился! Разве я, столько лет монах, и умру без причащения?" И волевым усилием поднялся, не знает даже, как нашел дверь. Бог помог: игумен как раз выходил из келии и видит, что он в таком виде. А монах кричит: "Что смотришь? Причащение!" Игумен сразу понял... Монах принял причащение. Потом он еще жил. Но вот сила ярости!

Умираешь? Ну и что же? Разве из-за этого оставишь себя без причащения?

Св. Димитрий поднял Нестора, молодого христианина, благословил на убийство гладиатора Лия, страшно жестокого злодея. Об этом Церковь поет в тропаре св. Димитрию Солунскому. Вот это подлинно спасоносная ярость. Сила стать на ноги. Когда Иов жаловался, и имел причины жаловаться, Бог не стал его утешать, а потребовал, чтобы он встал на ноги и покорился. Но это и восстановило Иова.

Только православие сохранило подвижнический этос. Мы терпим падения и в терпении не озлобляемся, но и не остаемся равнодушны к другим. Я не могу быть равнодушен. И не могу, как христианин, позволить себе ненавидеть, потому что ненависть - это бегство от ответственности христианской.

Бывает и на приходах. Человек считает, что другой его ненавидит и этим создает себе алиби не общаться с ним. Но надо пробовать вступать в общение, поставить проблему своего ближнего, как свою проблему. И жалеть надо не с гордостью какой-то, а действительно сострадать.

Христианство динамично, а не пассивно. Христианство - это не такая "апатия", как ее понимали древние стоики. Дело не в том, чтобы умертвить себя, а надо в себе умертвить свое служение злу, греху и сделать себя работающими Богу. Жизнь - не нирвана. Жизнь - это причащение, Богу слава, поднятие, возрастание. Поэтому покаяние действительно, если оно происходит подлинно и активно, если оно сразу возбуждает человека, если он сразу чувствует себя званным.

Если провести сравнение между святыми - св. Исаак Сирин и св. Симеон Новый Богослов. Исаак Сирин гораздо более угрюмый, печальный. А св. Симеон Новый Богослов - это радость, динамика, он весь в радости.

Так вот, эта более печальная, более угрюмая сторона скорее выражает Запад, например, св. Клара. Когда благодать Божия их покидает, они теряются в отчаянии. В Православии - нет! Здесь человек говорит: "Бог меня посетил, дал мне Свою благодать, но этим Он хочет меня поднять".

У меня на Афоне всегда оставалось такое впечатление от монахов: афонцы - большие подвижники, лишенные многих удовольствий жизни, но все время их лицо радостно. И все они оригинальны, потому что каждый живет живой жизнью.

Покаяние возбуждает хорошую такую "амбициозность" в человеке. Вспомним блудного сына: разве я, сын такого отца, создан для того, чтобы свиней пасти на чужбине? Нет! Я пойду к моему отцу...

Покаяние, молитва, пост, исповедование - все идет спонтанно. Надо так расположить себя, чтобы иметь эту свежесть христианской жизни, и стремиться к ней. И как говорили древние отцы, надо каждый день начинать все снова.

Выступление на молодежном съезде в Мюнхене в декабре 1988 г. Опубликовано в "Вестнике Германской епархии Русской Православной Церкви Заграницей. Публикуется по брошюре: Еп. Афанасий (Евтич). Покаяние, исповедь, пост. - Фрязино: Содружество Православный Паломник, 1995.

Имеется ввиду Богословский факультет Сербской Православной Церкви в Белграде.

Таинство Покаяния (Исповедь)

В православном катехизисе дается следующее определение этого Таинства: Покаяние есть Таинство, в котором исповедующий грехи свои, при видимом изъявлении прощения от священника, невидимо разрешается от грехов Самим Иисусом Христом. Это Таинство называют вторым Крещением. В современной Церкви оно, как правило, предшествует Таинству Причащения Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа, поскольку приготавливает души кающихся к участию в этой Великой Трапезе. Необходимость в Таинстве Покаяния связана с тем, что человек, ставший христианином в Таинстве Крещения, омывшем все его грехи, продолжает грешить по немощи человеческого естества. Эти грехи отделяют человека от Бога и ставят между ними серьезную преграду. Может ли человек преодолеть этот болезненный разрыв своими силами? Нет. Если бы не было Покаяния , человек не смог бы спастись, не смог бы сохранить обретенное в Таинстве Крещения единение со Христом. Покаяние - это духовный труд, усилие согрешившего человека, направленное на то, чтобы восстановить связь с Богом, чтобы быть причастником Его Царства.
Покаяние подразумевает такое духовное делание христианина, в результате которого совершённый грех становится ему ненавистным. Покаянное усилие человека приемлется Господом как самая большая жертва, самое значимое его каждодневное делание. В Священном Писании Покаяние является необходимым условием для спасения: «Если не покаетесь, все так же погибнете»(Лк. 13; 3) . И оно с радостью приемлется Господом и угодно Ему: «Так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии«(Лк. 15; 7) .
В непрерывной борьбе с грехом, продолжающейся всю земную жизнь человека, бывают поражения и порой тяжкие падения. Но после них христианин должен вновь и вновь вставать, каяться и, не поддаваясь унынию, продолжать свой путь, потому что милосердие Божье бесконечно. Плод покаяния - примирение с Богом и людьми и духовная радость от открывшейся человеку причастности к жизни Божьей. Прощение грехов подается человеку через молитву и священнодействие священника, которому от Бога в Таинстве Священства дана благодать прощать на земле грехи. Покаявшийся грешник получает в Таинстве оправдание и освящение, а исповеданный грех полностью изглаживается из жизни человека и перестает разрушать его душу.

Видимая сторона Таинства Покаяния заключается в исповедании грехов, приносимом кающимся Богу в присутствии священника, и в разрешении грехов, совершаемом Богом через священнослужителя.
Это происходит следующим образом:
1. Священник читает предварительные молитвы из чинопоследования Таинства Покаяния , побуждая исповедников к чистосердечному раскаянию.
2. Кающийся, стоя перед крестом и Евангелием, лежащими на аналое, как перед Самим Господом, устно исповедует все свои грехи, ничего не скрывая и не оправдываясь.
3. Священник, приняв эту исповедь, покрывает голову кающегося епитрахилью и читает разрешительную молитву, через которую именем Иисуса Христа разрешает кающегося от всех тех грехов, в которых он исповедался. Невидимое действие благодати Божией состоит в том, что кающийся, при видимом свидетельстве прощения от священника, невидимо разрешается от грехов Самим Иисусом Христом. В результате этого исповедник примиряется с Богом, Церковью и собственной совестью и освобождается от наказаний за исповеданные грехи в вечности.

Установление Таинства Покаяния
Исповедь как главнейшая часть Таинства Покаяния , совершалась со времен апостолов: «Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои (Деян. 19; 18)» . Обрядовые формы совершения Таинства в апостольский век не были разработаны в деталях, но основные компоненты литургико-богослужебной структуры, присущие современному чинопоследованию, уже существовали. Они были следующими.
1. Устное исповедание грехов перед священником.
2. Поучение пастыря о покаянии сообразно с внутренним устроением принимающего Таинство.
3. Ходатайственные молитвы пастыря и покаянные молитвы кающегося.
4. Разрешение от грехов. Если исповеданные кающимся грехи были тяжкими, то могли назначаться серьезные церковные наказания – временное лишение права участвовать в Таинстве Евхаристии; запрещение присутствовать на собраниях общины. За смертные грехи - убийство либо прелюбодеяние - не раскаявшихся в них публично извергали из общины. Грешники, подвергнутые такому суровому наказанию, могли изменить свое положение только при условии искреннего покаяния.
В древней Церкви существовало четыре разряда кающихся, отличающихся степенью строгости наложенных на них епитимий:
1. Плачущие. Они не имели права входить в храм и должны были, оставаясь в любую погоду у паперти, со слезами просить молитв у идущих на богослужение.
2. Слушающие. Они имели право стоять в притворе и благословлялись у епископа вместе с готовящимися ко Крещению. С ними же слушающие при словах «Оглашеннии, изыдите!» удалялись из храма.
3. Припáдающие. Они имели право стоять в задней части храма и участвовать с верными в молитвах о кающихся. По окончании этих молитв они получали благословение епископа и выходили из храма.
4. Купностоящие. Они имели право стоять вместе с верными до конца Литургии, но не могли причащаться Святых Тайн. Покаяние в первохристианской Церкви могло совершаться как публично, так и тайно.

Публичная Исповедь была неким исключением из правил, поскольку назначалась лишь в тех случаях, когда член христианской общины совершал тяжкие грехи, которые сами по себе были достаточно редки. Исповедание тяжких плотских грехов делалось публично, если было точно известно, что человек их совершил. Происходило это лишь тогда, когда тайная Исповедь и назначенная епитимья не приводили к исправлению кающегося. Отношение к таким смертным грехам, как идолопоклонство, убийство и прелюбодеяние в древней Церкви было очень строгим. Виновные отлучались от церковного общения на долгие годы, а иногда и на всю жизнь, и лишь близкая смерть могла стать причиной того, что епитимья снималась и грешнику преподавалось Причастие. Публичное Покаяние практиковалось в Церкви до конца IV века. Его отмена связана с именем Константинопольского Патриарха Нектария († 398), который отменил должность пресвитера-духовника, занимавшегося делами публичного Покаяния . Вслед за этим постепенно исчезли степени Покаяния , и к концу IX века публичная Исповедь окончательно ушла из жизни Церкви. Это, произошло по причине оскудения благочестия. Такое сильнейшее средство, как публичное Покаяние , было уместно, когда строгость нравов и ревность по Боге были всеобщими и даже «естественными». Но позже многие грешники стали избегать публичного Покаяния из-за связанного с ним стыда. Другой причиной исчезновения этой формы Таинства явилось то, что грехи, открываемые всенародно, могли послужить соблазном для недостаточно утвержденных в вере христиан. Таким образом, тайная Исповедь , также известная с первых веков христианства, стала единственной формой Покаяния . В основном, вышеописанные изменения произошли уже в V веке.
В настоящее время при большом стечении исповедников в некоторых храмах совершается так называемая «общая» Исповедь . Это нововведение, ставшее возможным из-за недостатка храмов и по другим, менее значимым причинам, - неправомерно с точки зрения литургического богословия и церковного благочестия. Следует помнить, что общая Исповедь - отнюдь не норма, а допущение, обусловленное обстоятельствами. Поэтому, даже если при большом стечении кающихся священник проводит общую Исповедь , он должен перед чтением разрешительной молитвы дать возможность каждому исповеднику высказать наиболее отягощающие его душу и совесть прегрешения. Лишая прихожанина даже такой краткой личной Исповеди под предлогом нехватки времени, священник нарушает свой пастырский долг и унижает достоинство этого великого Таинства.

Приготовление к Исповеди
Приготовление к Исповеди заключается не столько в том, чтобы возможно полно вспомнить свои грехи, сколько в том, чтобы достигнуть состояния сосредоточенности и молитвы, при которых грехи станут для исповедника очевидны. Кающийся, образно говоря, должен принести на Исповедь не список грехов, а покаянное чувство и сокрушенное сердце. Перед Исповедью нужно попросить прощения у всех, перед кем считаешь себя виновным. Начинать готовиться к Исповеди (говеть) надо за неделю или по меньшей мере за три дня до самого Таинства. Эта подготовка должна состоять из определенного воздержания в словах, мыслях и поступках, в пище и развлечениях и вообще в отказе от всего, что мешает внутренней сосредоточенности. Важнейшей составляющей такой подготовки должна стать сосредоточенная, углубленная молитва, способствующая осознанию своих грехов и отвращению к ним. В чине Покаяния для напоминания пришедшим к Исповеди их грехов священник читает перечень самых значимых прегрешений и страстных движений, присущих человеку. Исповедник должен внимательно его слушать и еще раз отмечать про себя то, в чем обличавшего совесть. Подойдя же к священнику после этой «общей» Исповеди, кающийся должен исповедать те грехи, которые он совершил.
Грехи, исповеданные и отпущенные священником ранее, повторять на Исповеди не следует, поскольку после Покаяния они становятся «якоже не бывшие». Но если с момента предыдущей Исповеди они были повторены, то каяться необходимо снова. Исповедаться необходимо и в тех грехах, которые были забыты ранее, если они сейчас вдруг вспомнились. Каясь, не следует называть соучастников или тех, кто вольно или невольно спровоцировал грех. Человек в любом случае сам отвечает за свои беззакония, совершенные им по слабости или нерадению. Попытки переложить вину на других приводят лишь к тому, что исповедник усугубляет свой грех самооправданием и осуждением ближнего. Ни в коем случае не следует пускаться в долгие рассказы об обстоятельствах, приведших к тому, что исповедник «вынужден» был совершить грех. Надо учиться исповедоваться так, чтобы Покаяние в своих грехах не подменять житейскими разговорами, в которых основное место занимают восхваление себя и своих благородных поступков, осуждение близких и жалобы на трудности жизни. С самооправданием связано преуменьшение грехов, особенно со ссылкой на их повсеместность, мол, «все же так живут». Но очевидно, что массовость греха нисколько не оправдывает грешника.
Некоторые исповедники для того, чтобы не забыть от волнения или несобранности совершенных грехов, приходят на Исповедь с их письменным перечнем. Этот обычай хорош, если исповедник искренне раскаивается в своих грехах, а не формально перечисляет записанные, но не оплаканные беззакония. Записку с грехами сразу же после Исповеди нужно уничтожить.
Ни в коем случае нельзя пытаться сделать Исповедь комфортной и пройти через нее без напряжения своих духовных сил, говоря общие фразы, типа «во всем грешен» или затемняя неприглядность греха общими выражениями, например, «грешен против 7-й заповеди». Нельзя, отвлекаясь на мелочи, умалчивать о том, что действительно тяготит совесть. Провоцирующий такое поведение на Исповеди ложный стыд перед духовником губителен для духовной жизни. Привыкнув кривить душой перед Самим Богом, можно потерять надежду на спасение. Малодушный страх всерьез начать разбираться в «трясине» своей жизни способен прервать всякую связь со Христом. Такое устроение исповедника становится также причиной преувеличения им своих грехов, которое отнюдь не безобидно, поскольку приводит к искаженному взгляду на себя и на отношения с Богом и ближними. Надо внимательно пересмотреть всю свою жизнь и освободить ее от ставших привычными грехов. Писание прямо называет последствия замалчивания грехов и самооправдания: «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники - Царства Божия не наследуют (1 Кор. 6; 9,10)».
Не надо думать, что убийство нерожденного плода (аборт) также является «небольшим грехом». По правилам древней Церкви сотворившие такое наказывались также, как и убийцы человека.
Нельзя из ложного стыда или застенчивости скрывать на Исповеди какие-то постыдные грехи, иначе это утаивание сделает отпущение остальных грехов неполноценным. Следовательно, Причастие Тела и Крови Христовых после такой Исповеди будет в «суд и осуждение». Весьма распространенное деление грехов на «тяжкие» и «легкие» очень условно. Такие привычные «легкие« грехи, как бытовая ложь, грязные, хульные и похотливые помыслы, гнев, многоглаголание, постоянные шутки, грубость и невнимательность к людям в случае их многократного повторения парализуют душу. Легче отказаться от тяжкого греха и чистосердечно в нем покаяться, чем осознать пагубность «мелких« грехов, ведущих к порабощению человека. Известная святоотеческая притча свидетельствует о том, что убрать груду мелких камней гораздо труднее, чем передвинуть равный им по весу большой камень. Исповедуясь, не следует ждать «наводящих» вопросов от священника, нужно помнить о том, что инициатива в Исповеди должна принадлежать кающемуся. Именно он должен делать духовное усилие над собой, освобождаясь в Таинстве от всех своих беззаконий. Рекомендуется, готовясь к Исповеди , вспоминать то, в чем обычно обвиняют исповедника другие люди, знакомые и даже незнакомые, а особенно близкие и домашние, поскольку очень часто их претензии справедливы. Если же кажется, что это не так, то и здесь просто необходимо принимать их нападки без озлобления.

После того как воцерковление человека доходит до определенной «точки», у него возникают проблемы иного порядка, связанные с Исповедью . Та привычка к Таинству, которая возникает в результате многократного к нему обращения, порождает, например, формализацию Исповеди , когда исповедаются потому что «так нужно». Сухо перечисляя грехи истинные и мнимые, такой исповедник не имеет главного - покаянного настроя. Это случается, если исповедовать вроде нечего (то есть человек просто не видит своих грехов), но надо (ведь «необходимо причаститься», «праздник», «давно не исповедовался» и т. д.). Такой настрой обличает невнимательность человека к внутренней жизни души, непонимание своих грехов (хотя бы только и мысленных) и страстных движений. Формализация Исповеди приводит к тому, что человек прибегает к Таинству «в суд и в осуждение».
Очень распространена проблема подмены на Исповеди своих действительных, серьезных грехов грехами мнимыми или маловажными. Человек часто не понимает, что формальное исполнение им «обязанностей христианина (вычитать правило, не оскоромиться в постный день, сходить в храм) являются не целью, а средством к достижению того, что сам Христос определил словами: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13; 35) . Поэтому, если христианин постом не ест продуктов животного происхождения, а своих сродников «угрызает и снедает», то это - серьезный повод усомниться в его верном понимании сути Православия.
Привыкание к Исповеди , как и к любой святыне, ведет к тяжелым последствиям. Человек перестает бояться оскорбить Бога своим грехом, потому что «всегда есть Исповедь и можно покаяться». Такие манипуляции с Таинством всегда очень плохо кончаются. Бог не наказывает человека за такое настроение души, он просто отворачивается от него до времени, поскольку никто (даже Господь) не испытывает радости от общения с человеком двоедушным, не честным ни с Богом, ни со своей совестью. Человеку, ставшему христианином, необходимо понять, что борьба со своими грехами будет продолжаться у него всю его жизнь. Поэтому нужно со смирением, обращаясь за помощью к Тому, кто может эту борьбу облегчить и сделать его победителем, упорно продолжать этот благодатный путь.

Условия, при которых исповедник получает отпущение грехов Покаяние - это не просто словесное исповедание грехов перед священником. Это духовное делание кающегося, направленное на то, чтобы получить Божественное прощение, уничтожающее грех и его последствия.
Это возможно при условии, что исповедник
1) сокрушается о своих грехах;
2) твердо намерен исправить свою жизнь;
3) имеет несомненную надежду на милосердие Христа. Сокрушение о грехах.

В определенный момент своего духовного развития человек начинает чувствовать тяжесть греха, его неестественность и пагубность для души. Реакцией на это становится скорбь сердца и сокрушение о своих грехах. Но это сокрушение кающегося должно проистекать не столько из страха наказания за грехи, сколько из любви к Богу, которого он оскорбил своей неблагодарностью. Намерение исправить свою жизнь. Твердое намерение исправить свою жизнь является необходимым условием для получения прощения грехов. Раскаяние же только на словах, без внутреннего желания исправить свою жизнь ведет к еще большему осуждению. Святитель Василий Великий рассуждает об этом же следующим образом: «Не тот исповедует грех свой, кто сказал: согрешил я, и потом остается во грехе; но тот, кто, по слову псалма, «обрел грех свой и возненавидел». Какую пользу принесет больному попечение врача, когда страждущий болезнью крепко держится того, что разрушительно для жизни? Так никакой пользы от прощения неправд делающему еще неправду, и от извинения в распутстве - продолжающему жить распутно» .

Вера во Христа и надежда на Его милосердие
Примером несомненной веры и надежды на бесконечное Божье милосердие может служить прощение Петра после его троекратного отречение от Христа. Из Священной истории Нового Завета известно, например, что за искреннюю веру и надежду Господом была помилована Мария, сестра Лазаря, омывшая слезами ноги Спасителя, помазавшая их миром и отершая их своими волосами (См.: Лк. 7; 36-50). Был помилован и мытарь Закхей, раздавший пол-имения нищим и вернувший тем, кого он обидел, в четыре раза больше отнятого (См.: Лк. 19; 1-10). Величайшая святая Православной Церкви, преподобная Мария Египетская, будучи много лет блудницей, глубоким покаянием так изменила свою жизнь, что могла ходить по водам, видела прошлое и будущее, как настоящее, и была удостоена общения с ангелами в пустыне. Знак совершенного Покаяния выражается в чувстве легкости, чистоты и неизъяснимой радости, когда исповеданный грех кажется уже просто невозможен.

Епитимьи
Епитимья (греч. эпитимион - наказание по закону) - добровольное исполнение кающимся - в качестве нравственно-исправительной меры - тех или иных дел благочестия (продолжительная молитва, милостыня, усиленный пост, паломничество и т. п.). Епитимья назначается духовником и не имеет значения наказания или карательной меры, не подразумевая лишения каких бы то ни было прав члена Церкви. Являясь лишь «врачевством духовным», назначается с целью искоренения навыков греха. Это урок, упражнение, которое приучает к духовному подвигу и рождает стремление к нему. Подвиги молитвы и добрых дел, назначаемые в качестве епитимьи, должны быть по сути своей прямо противоположны тому греху, за который они назначены: например, подверженному страсти сребролюбия назначаются дела милосердия; человеку невоздержанному назначается пост сверх положенного для всех; рассеянному и увлекающемуся мирскими удовольствиями - более частое хождение в храм, чтение Священного Писания, усиленная домашняя молитва и тому подобное.
Возможные виды епитимьи:
1) поклоны во время богослужения или чтения домашнего молитвенного правила;
2) молитва Иисусова;
3) вставание на полунощницу;
4) духовное чтение (Акафисты, Жития святых и др.);
5) сугубый пост; 6) воздержание от супружеского общения;
7) милостыня и др.
К епитимье нужно относиться как к воле Божьей, высказанной через священника, принимая ее к обязательному исполнению. Епитимья должна быть ограничена точными временными рамками (обычно 40 дней) и исполняться, по возможности, по твердому распорядку. Если кающийся по тем или иным причинам не может исполнить епитимью, то он должен обратиться за благословением, как поступать в этом случае, к тому священнику, который ее наложил. Если грех совершался против ближнего, то необходимое условие, которое должно быть соблюдено перед выполнением епитимьи - это примирение с тем, кого обидел кающийся. Над человеком, исполнившим данную ему епитимью, священником, наложившим ее, должна быть прочитана особая разрешительная молитва, называемая молитвой над разрешаемым от запрещения.

Детская Исповедь
Согласно правилам Православной Церкви, дети должны начинать исповедоваться с семилетнего возраста, так как они к этому времени уже становятся способными отвечать пред Богом за свои поступки и бороться со своими грехами. В зависимости от степени развития ребенка, его можно приводить к Исповеди как немного раньше, так и немного позже указанного срока, посоветовавшись на данную тему со священником.
Чинопоследование Исповеди для детей и подростков ничем не отличается от обычного, но священник, естественно, учитывает возраст приходящих к Таинству и делает определенные коррективы, общаясь с такими исповедниками. Причащение детей и подростков, как и взрослых, должно совершаться натощак. Но если по состоянию здоровья ребенку необходимо принять пищу с утра, Причастие по благословению священника может быть ему преподано. Родителям лишь не следует сознательно и беспричинно нарушать правило о Причащении натощак, поскольку такими действиями можно оскорбить святость этого великого Таинства и оно будет «в суд и осуждение» (в первую очередь родителям, потворствующим беззаконию). Подросткам нельзя приходить к Исповеди с большим опозданием. Такое нарушение недопустимо и может привести к отказу причастить опоздавшего в случае неоднократного повторения этого согрешения. Исповедь детей и подростков должна давать такие же плоды, как и при Покаянии взрослого человека: кающийся должен впредь не совершать исповеданные грехи или, по меньшей мере, всеми силами пытаться этого не делать. Кроме этого, ребенок должен стараться творить добрые дела, добровольно помогая родителям и близким, ухаживая за младшими братьями и сестрами. Родители должны формировать сознательное отношение ребенка к Исповеди , исключая, по возможности, начетническое, потребительское отношение к ней и к своему Небесному Отцу.
Категорически неприемлемым для взаимоотношений ребенка с Богом является принцип, выражаемый незамысловатой формулой: «Ты - мне, я - тебе». Ребенка нельзя призывать «угождать» Богу затем, чтобы получить от Него какие-то блага. Надо пробуждать в детской душе лучшие ее чувства: искреннюю любовь к Тому, кто достоин такой любви; преданность Ему; естественное отвращение ко всякой нечистоте. Детям бывают свойственны порочные наклонности, которые необходимо искоренять. К ним относятся такие грехи, как издевательство и насмешки (особенно в компании сверстников) над слабыми и увечными; мелкая ложь, в которую может перерасти укоренившаяся привычка к пустым фантазиям; жестокость по отношению к животным; присвоение чужих вещей, кривляние, лень, грубость и сквернословие. Все это должно стать предметом пристального внимания родителей, которые призваны к каждодневному кропотливому труду воспитания маленького христианина.

Исповедь и Причащение тяжкоболящего на дому
В тот момент, когда жизнь православного христианина приближается к закату и он лежит на смертном одре, очень важно, чтобы родственники, несмотря на тяжкие обстоятельства, часто этому сопутствующие, смогли пригласить к нему священника для напутствования его в Жизнь Вечную. Если умирающий сможет принести последнее Покаяние и Господь даст ему возможность причаститься, то эта милость Божья сильно повлияет на его посмертную участь. Родственникам надо иметь это в виду не только тогда, когда больной - церковный человек, но и если умирающий всю свою жизнь был маловерующим. Последняя болезнь сильно изменяет человека, и Господь может коснуться его сердца уже на смертном ложе. Иногда таким образом Христос призывает даже преступников и хулителей! Поэтому при малейшей возможности к этому, родственникам необходимо помочь болящему сделать этот шаг навстречу призывающему Христу и покаяться в совершенных прегрешениях. Обычно священника вызывают на дом заблаговременно, обратившись «за свечной ящик», где должны записать координаты больного, назначив, если это возможно, сразу время будущего посещения. Больного надо психологически приготовить к приходу батюшки, настроить на подготовку к Исповеди , насколько это позволит его физическое состояние. Когда священник придет, больному нужно, если есть на это силы, попросить у него благословение. Родные больного могут находиться у его постели и принимать участие в молитвах вплоть до начала Исповеди , когда они, естественно, должны будут удалиться. Но после прочтения разрешительной молитвы они могут вновь войти и молиться за причастника. Чин Исповеди больных на дому отличается от обычного и помещен в 14-й главе Требника под названием «Чин, егдá случится вскоре вельми больному дати причастие». Если больной знает наизусть молитвы ко Причащению и способен их повторять, то пусть делает это вслед за священником, читающим их отдельными фразами. Для принятия Святых Тайн больного надо устроить на кровати так, чтобы он не поперхнулся, лучше полулежа. После Причастия больной, если может, сам читает благодарственные молитвы. Затем священник произносит отпýст и дает Крест для целования причастнику и всем присутствующим. Если у родных больного есть желание и если это позволяет состояние причастника, то они могут пригласить священника за стол и еще раз уяснить в беседе с ним, как необходимо вести себя у постели тяжкоболящего, что предпочтительно с ним обсуждать, как поддерживать его в этой ситуации.

Страсть как корень и причина греха
Страсть определяется, как сильная, стойкая, всеохватывающая эмоция, доминирующая над другими побуждениями человека и приводящая к сосредоточению на предмете страсти. Благодаря таким своим свойствам страсть становится источником и причиной греха в душе человека. Православная аскетика накопила многовековой опыт наблюдений и борьбы со страстями, который позволил свести их в четкие схемы. Первоисточником данных классификаций является схема преподобного Иоанна Кассиана Римлянина, которой следуют Евагрий, Нил Синайский, Ефрем Сирин, Иоанн Лествичник, Максим Исповедник и Григорий Палама.
Согласно вышеназванным учителям аскетики, греховных страстей, присущих человеческой душе - восемь:
1. Гордость.
2. Тщеславие.
3. Чревоугодие.
4. Блуд.
5. Сребролюбие.
6. Гнев.
7. Печаль.
8. Уныние.

Стадии постепенного образования страсти:
1. Прилог или приражение (слав. приразитися - столкнуться с чем-либо) - греховные впечатления или представления, которые возникают в сознании помимо воли человека. Прилоги не считаются грехом и не вменяются в вину человеку, если человек не отвечает на них сочувствием.
2. Помыслом становится прилог, встретивший в душе человека сначала интерес, а потом сочувствие к себе. Это первая стадия развития страсти. Помысел рождается в человеке, когда его внимание становится благосклонно к прилогу. На этой стадии помысел вызывает чувство предвкушения будущего удовольствия. Святые отцы называют это сочетанием или собеседованием с помыслом.
3. Склонение к помыслу возникает тогда, когда помысел всецело овладевает сознанием человека и его внимание оказывается сосредоточено только на нем. Если человек усилием воли не может освободиться от греховного помысла, заменив его благим и богоугодным, то наступает следующая стадия, когда сама воля увлекается греховным помыслом и стремится к его осуществлению. Это означает, что грех в намерении уже совершен и остается только практически удовлетворить греховное пожелание.
4. Четвертая стадия развития страсти называется пленением, когда страстное влечение начинает господствовать над волей, постоянно увлекая душу к реализации греха. Созревшая и укоренившаяся страсть является идолом, которому подверженный ей человек, часто не ведая этого, служит и поклоняется. Путь к освобождению от тирании страсти - искреннее покаяние и решимость исправить свою жизнь. Признак сформировавшихся в душе человека страстей - повторение почти на каждой Исповеди одних и тех же грехов. Если это происходит, значит в душе человека, сроднившегося со своей страстью, происходит процесс имитации борьбы с ней.

Авва Дорофей различает в человеке по отношению его к борьбе со страстью три состояния:
1. Когда он действует по страсти (приводя ее в исполнение).
2. Когда человек сопротивляется ей (не действуя по страсти, но и не отсекая, имея ее в себе).
3. Когда искореняет ее (подвизаясь и делая противное страсти). Освобождаясь от страстей, человек должен приобретать противоположные им добродетели, иначе страсти, покинувшие было человека, обязательно вернутся.

Грехи
Грех - это нарушение христианского нравственного закона - такое его содержание отражено в Послании апостола Иоанна: «Всякий, делающий грех, делает и беззаконие» (1 Ин. 3; 4).
Самые серьезные грехи, приводящие при их нераскаянности к гибели человека, называются смертными. Их семь:
1. Гордость.
2. Чревоугодие.
3. Блуд.
4. Гнев.
5. Сребролюбие.
6. Печаль.
7. Уныние.
Грех - это реализация страсти в помыслах, словах и делах. Поэтому рассматривать его надо в диалектической связи со сформировавшейся или формирующейся в душе человека страстью. Все сказанное в главе, посвященной страстям, имеет прямое отношение к человеческим грехам, как бы обнажающим факт наличия страсти в душе согрешающего человека.

Грехи подразделяются на три категории, смотря по тому, против кого они совершаются.
1. Грехи против Бога.
2. Грехи против ближнего.
3. Грехи против самого себя.
Ниже приводится приблизительный, далеко не полный перечень этих грехов. Следует отметить, что весьма распространившаяся в последнее время тенденция видеть цель Покаяния в наиболее подробном словесном перечислении грехов противоречит духу Таинства и профанирует его. Поэтому заниматься начетничеством, выражающимся в еженедельном «исповедовании» бесчисленных грехов и прегрешений, не стоит.

«Жертва Богу - дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс. 50; 19) , - говорит о смысле Покаяния богодухновенный пророк Давид.

Относясь внимательно к движениям своей души и отмечая свою неправоту перед Господом в конкретных обстоятельствах жизни, нужно всегда помнить то, что стяжать в Таинстве Покаяния нужно «сокрушенное сердце», а не «многоглаголивый» язык.

Грехи против Бога
Гордыня: нарушение заповедей Божьих; неверие, маловерие и суеверие; неимение надежды на милосердие Божье; чрезмерное упование на милость Божью; лицемерное почитание Бога, формальное ему поклонение; кощунство; отсутствие любви и страха Божьего; неблагодарность Богу за все Его благодеяния, а также за скорби и болезни; хула и ропот на Господа; неисполнение данных Ему обетов; призывание Имени Божьего всуе (без необходимости); произнесение клятв с призыванием Его имени; впадение в прелесть. Неблагоговение к иконам, мощам, святым, Священному Писанию и всякой иной святыне; чтение еретических книг, хранение их в доме; неблагоговейное отношение ко Кресту, крестному знамению, нательному кресту; боязнь исповедовать Православную веру; неисполнение молитвенного правила: утренних и вечерних молитв; опускание чтения Псалтири, Священного Писания, других Божественных книг; пропуски без уважительной причины воскресных и праздничных богослужений; пренебрежение к церковной службе; молитва без усердия и прилежания, рассеянная и формальная. Разговоры, смех, хождение по храму во время церковной службы; невнимательность к чтению и пению; опоздания на службу и преждевременные выходы из храма; хождение в храм и касание его святынь в физической нечистоте. Отсутствие усердия в покаянном делании, редкая Исповедь и сознательное утаивание грехов; Причащение без сердечного сокрушения и без должного приготовления, не примирившись с ближними, враждуя с ними. Непослушание своему духовному отцу; осуждение священнослужителей и монашествующих; ропот и обида на них; непочитание праздников Божьих; суета в дни больших церковных праздников; нарушение постов и постоянных постных дней - среды и пятницы - в течение года. Просмотр еретических телепередач; слушание неправославных проповедников, еретиков и сектантов; увлечение восточными религиями и вероучениями; обращение к экстрасенсам, астрологам, гадалкам, ворожеям, «бабкам», колдунам; занятия «черной и белой» магией, колдовством, гаданием, спиритизмом; суеверия: вера в сны и приметы; ношение «оберегов» и талисманов. Мысли о самоубийстве и попытки покончить с собой.

Грехи против ближнего
Неимение любви к ближним и к своим врагам; непрощение их прегрешений; ненависть и зложелательство; ответ злом на зло; непочтительность к родителям; непочтительность к старшим и начальникам; убийство младенцев во чреве (аборты), советы совершать аборты своим знакомым; покушение на чужую жизнь и здоровье; нанесение телесных повреждений; грабеж; вымогательство; присвоение чужого имущества (в том числе, невозврат долгов). Отказ в помощи слабому, угнетаемому, попавшему в беду; леность к работе и домашним обязанностям; неуважение чужого труда; немилосердие; скупость; невнимательность к заболевшим и к находящимся в стесненных жизненных обстоятельствах; опускание молитв за ближних и врагов; жестокость к животному и растительному миру, потребительское к ним отношение; прекословие и неуступчивость ближним; споры; заведомая ложь для «красного словца»; осуждение; злословие, пересуды и сплетни; разглашение чужих грехов; подслушивание чужих разговоров. Нанесение обид и оскорблений; вражда с ближними и скандалы; проклятие окружающих, в том числе и собственных детей; дерзость и наглость в отношении с ближними; дурное воспитание детей, отсутствие старания насаждать в их сердца спасительные истины христианской веры; лицемерие, использование ближних в личных корыстных целях; гнев; подозрение ближних в неблаговидных поступках; обман и лжесвидетельство. Соблазнительное поведение дома и на людях; желание прельщать и нравиться окружающим; ревность и зависть; сквернословие, пересказ неприличных историй, похабных анекдотов; умышленное и неумышленное (в качестве примера для подражания) развращение своими действиями окружающих; желание извлечь корысть из дружбы или иных близких взаимоотношений; измена; магические действия с целью навредить ближнему и его семье.

Грехи против самого себя
Уныние и отчаяние, возникающие вследствие развития тщеславия и гордости; высокомерие, самолюбие, самонадеянность, высокоумие; делание добрых дел напоказ; мысли о самоубийстве; плотские излишества: многоядение, сладкоядение, чревоугодие; злоупотребление телесным покоем и комфортом: многоспанием, ленью, вялостью, расслабленностью; пристрастие к определенному образу жизни, нежелание менять его ради помощи ближнему. Пьянство, втягивание в эту порочную страсть непьющих, в том числе малолетних и больных; курение, наркомания, как разновидность самоубийства; игра в карты и другие азартные игры; ложь, зависть; любовь к земному и материальному больше чем к небесному и духовному. Праздность, расточительство, привязанность к вещам; трата своего времени впустую; употребление дарованных Богом талантов не во благо; пристрастие к комфорту, стяжательство: собирание «на черный день» пищевых продуктов, одежды, обуви, мебели, драгоценностей и т. д.; пристрастие к роскоши; многозаботливость, суетность. Стремление к земным почестям и славе; «украшение» себя косметикой, татуировками, пирсингом и т.д. с целью прельстить. Чувственные, похотливые помыслы; приверженность к соблазнительным зрелищам, разговорам; невоздержание душевных и телесных чувств, услаждение и медление в нечистых помыслах; сладострастие; нескромное воззрение на лиц противоположного пола; воспоминание с услаждением прежних своих плотских грехов; пристрастие к длительному просмотру телевизионных программ; просмотр порнографических фильмов, чтение порнографических книг и журналов; занятия сводничеством и проституцией; пение непристойных песен; непристойные танцы; осквернение во сне; блуд (вне брака) и прелюбодеяние (супружеская измена); вольное поведение с лицами противоположного пола; рукоблудие; нескромное воззрение на жен и юношей; невоздержание в супружеской жизни (во время поста, в субботние и воскресные дни, церковные праздники).

Исповедь
Приступающий к Исповеди , должен знать, что священник, принимающий ее, не является для исповедника простым собеседником, но представляет собой свидетеля таинственной беседы кающегося с Богом.
Происходит Таинство следующим образом: кающийся, подойдя к аналою, делает земной поклон перед лежащим на аналое крестом и Евангелием. Если исповедников много, этот поклон делается заранее. Во время собеседования священник и исповедник стоят у аналоя; или батюшка сидит, а кающийся стоит на коленях. Ожидающим своей очереди нельзя подходить близко к месту где совершается Исповедь, дабы исповедуемые грехи не были им слышны, и тайна не была бы нарушена. В этих же целях собеседование должно совершаться вполголоса.
Если исповедник является новоначальным, то Исповедь может строиться так, как это отражено в Требнике: духовник задает кающемуся вопросы по списку. На практике, впрочем, перечисление грехов совершается в первой, общей, части Исповеди . Затем священник произносит «Завещание», в котором он призывает исповедника не повторять исповеданных им грехов. Впрочем текст «Завещания» в том виде, в котором он напечатан в Требнике, читается редко, большей частью священник просто дает исповеднику свои наставления. После того как Исповедь закончена, священник читает молитву «Господи Боже, спасения рабов Твоих...», которая предшествует тайносовершительной молитве Таинства Покаяния . После этого исповедник становится на колени, и священник, накрыв ему голову епитрахилью, читает разрешительную молитву, содержащую тайносовершительную формулу: «Господь и Бог наш Иисус Христос, благодатию и щедротами Своего человеколюбия, да простит ти, чадо (имярек), вся согрешения твоя, и аз, недостойный иерей, властию Его мне данною, прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих, во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь». Затем священник осеняет главу исповедника крестным знамением. После этого исповедник встает с колен и целует Святой крест и Евангелие.

Если духовник считает невозможным отпустить исповеданные грехи ввиду их тяжести или других причин, то разрешительная молитва не читается и исповедник не допускается к Причастию. При этом может назначаться епитимья на определенный срок. Затем читаются заключительные молитвословия «Достойно есть...» , «Слава, и ныне...» и священник творит отпуст.

Заканчивается Исповедь наставлениями духовника кающемуся и назначением ему для чтения канона против его согрешений, если священник найдет в этом необходимость.

В материале использованы главы из книги (в сокращении) «Справочник православного человека. Таинства Православной Церкви» (Даниловский благовестник, Москва, 2007